Князь Китежа

— Слишком похожа на обычную бабу… — он капризно закусил губу. — Мне бы кого-нибудь с рогами или чешуей…

— Стихия полудниц — Свет, — по сценарию сказала Веста. — Они умеют исцелять даже тяжелые раны. И могут вынести куда больше боли, чем кто-либо из нас.

— Неужели? — в тоне скользнул неподдельный интерес вперемешку с вожделением.

— Попробуйте — и убедитесь сами. Если не понравится, мы поменяем ее на любую другую.

— Ладно… — ублюдок подошел к лавке с «игрушками», провел ладонью над богатым арсеналом хлыстов и плеток и взял тяжелый кнут, каким обычно погоняют коров. — Сейчас проверим, так ли она терпелива, как ты сказала.

Глава 16

«Даже не думай вмешаться, — раздалось в голове. — Я была на войне. Была в плену. Этот черт не причинит и толику той боли, что мне пришлось перенести».

Я хотел сказать, что сдержусь, как вдруг белобрысый схватил подругу за волосы, тряхнул так, что хрустнула шея, и швырнул на пол. Яра попыталась встать, но ее тут же пригвоздила тяжелая подошва.

— Проклятый нелюдь! — прошипел мучитель с перекошенным лицом. — Решила прикинуться человеком, чтобы втереться в доверие? Я не взял с собой кристалл, зато здесь есть кое-что получше, — кончик кнута со свистом упал в нескольких сантиметрах от головы девушки. — И ты во всем признаешься, погань. Ты подпишешь все бумаги, тварь!

Поначалу мне показалось, что нас раскрыли, но теперь стало ясно, что это — не более чем кровавая игра. То ли парень просто любил пытать нелюдей, то ли готовился пойти по папашиным стопам, но перенял он явно его методы.

— Отвечай! — урод пнул Яру под ребра, а я невольно дернулся вперед, как цепной пес, и только грозный мысленный окрик удержал меня на месте. — Ты ограбила этого достопочтенного господина?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — прохрипела девушка столь правдоподобно, словно ей и впрямь проломили грудную клетку. — Я простая лоточница и ничего не крала.

— Врешь, нечисть! — он ткнул ее лицом в пол — да так сильно, что расквасил нос.

Похоже, вид крови напугал его самого — Светозар отпрянул и в нерешительности стиснул зубы. Яра же провела светящейся ладонью по ране, и от нее не осталось ничего, кроме пары бурых разводов.

— Можешь не сдерживаться, — полудница обнажила розовые зубки. — Выплесни все, что скопилось за минувшие недели. Ты ведь за этим сюда пришел?

— Выплеснуть, говоришь? — палач поднес к губам трясущуюся кисть в белой перчатке. — Ну-ну… сама напросилась.

Он снова схватил за волосы и поднял на ноги. Толкнул к перекрестию с кандалами и велел упереться в бревна, после чего рванул блузку на спине. При том сопел, как загнанный бык, на виске и шее часто дрожали вены, но я не заметил ни намека на оттопыренную промежность. Если выродок и испытывал от пыток удовольствие, то далеко не сексуальное.

Взмах, свист и вдоль обнаженного хребта вздулся налитый кровью рубец. Яра выгнулась дугой и шумно выдохнула, но не закричала. Зато готов был заорать я, чувствуя, как вскипает все внутри. Светозар же замер с приоткрытым ртом и нездоровым прищуром. Похоже, сам не верил свалившемуся счастью, вот и боялся окунуться в него с головой, а потихоньку щупал пределы доступного, словно тонкий лед.

Второй след лег рядом с первым, и на пояснице показались темные струйки. Ублюдок махнул еще раз, и еще, а потом принялся лупить с таким остервенением, что от свиста заложило уши. Он вздымал и обрушивал кнут, пока не заныло плечо, и к тому моменту спина подруги превратилась в сплошное бурое месиво. И все это время Яра шипела в моей голове:

«Не лезь. Не вмешивайся. Задание — важнее».

Но на десятом ударе она не выдержала и рухнула, как подкошенная. Светозар в ужасе вытаращил зенки и отбросил кнут, как ядовитую змею. После чего подбежал и грубо толкнул страдалицу в затылок — единственное не залитое кровью место.

— Эй! Ты живая? Отвечай!

Израненную спину окутал густой золотистый туман. Несколько секунд спустя он исчез, открыв взору девственно чистую и нежную кожу без единой царапины. От увиденного дива подонок разве что слюну не пустил. Ощупал все трясущимися пальцами, не веря собственным глазам и подрагивая от осознания открывшихся возможностей, а затем разошелся не на шутку.

— Гребаная нечисть! Получай — за все, что делала с нами!

Кнут взлетал и падал, разбрызгивая кровь по стенам и потолку. Золотое сияние не могло ее убрать, и я с ужасом смотрел за новыми и новыми узорами. Яра же как заведенная твердила одно — отринь страх, впусти ярость, копи ее, питайся ею, но не используй здесь и сейчас, чтобы ни случилось.

— Вы все — воры и убийцы, — ублюдок обливался потом от усталости и бурлящего азарта. — Вы все ненавидите нас, потому что так и не смогли простить позорный мир. Вы только и ждете удобного момента, чтобы поквитаться и отомстить. Ненавижу вас… Ненавижу!

Он бросил в сторону измочаленный кнут и осмотрел другие орудия пыток. И не нашел ничего подходящего для себя.

— Скажи мне, бестия — ты выживешь, если я пронжу тебя ножом?

— Если не глубоко и не в сердце — то вполне, — Ярослава закончила обряд обновления и растянулась на кресте.