Князь лжи

Следуя ритуалу, мы пошли в ближайший трактир — в тот, который она указала — и выпили вина — того, что она заказала. Стоимость вина, равно как и комнаты, снятой чуть позже, была явно завышена, но я придерживался правил игры и вёл себя паинькой. Как и положено всякому похотливому болвану, я не сопротивляюсь, когда меня «разводят».

Пока поднимались наверх, я был предупреждён об извращениях, которых моя спутница не принимала ни в каком виде, а также о тех, за которые следовало платить отдельно. Подумалось мельком, что такие списки следовало бы предъявлять клиентам в развёрнутом письменном виде — дабы человек, взыскующий плодов продажной любви, мог обстоятельно поразмыслить, что он хочет и за какую сумму. Однако говорить этого своей спутнице я не стал, не желая выбиваться из образа; да и вообще не факт, что она умела читать и писать.

Поначалу я собирался сделать то, за чем пришёл, сразу или в самом начале любовной игры, но, помогая красотке избавиться от одежды, ощутил, что она ещё не зацеплена. Она поверила в образ, который я позволил ей увидеть, но работала на улице не первый день и внутренне была готова к любой пакости, которую мог выкинуть клиент. В таком состоянии её трудно было поймать; стало ясно, что придётся играть свою роль до конца.

Вряд ли вас заинтересует механическая сторона секса: как, в какой позиции, как долго. Это была монотонная работа — с её стороны, хотя она и пыталась всеми силами показать, как ей это нравится; но полагаю, что она сильно удивилась бы, узнав, что на самом деле я желаю её не больше, чем она меня.

Потом я оделся и внёс вторую половину обещанной суммы; кажется, это полностью её успокоило. Я собирался уходить, она неторопливо натягивала юбку…

— Прости меня, — сказал я.

Танцовщица удивилась:

— За что?

— За это.

Её шея была такой хрупкой и тонкой… это чувствовалось даже через плотную ткань юбки, которую она так и не успела опустить вниз. Попытки закричать, вырваться, позвать на помощь успеха не принесли. Я терпеливо ждал, пока она затихнет. Поймал? Кажется, да… Отпустив обмякшее тело, я отвёл взгляд — не хотелось смотреть, как ссыхается, превращаясь в мумию, тело красивой женщины.

…Прости меня, маленькая танцовщица. Ты не первая, кого я обманул и чью жизненную силу похитил. И не последняя. Я слаб, и если не соберу достаточно силы до того, как дни начнут сокращаться, а ночи — увеличиваться, ещё одним неудачником — ещё одним трупом, висящим на Игольчатом Мосту — станет больше. И Ночная Тень заберёт мою душу.

Хм… а не лицемерно ли убийце просить прощения у ещё тёплого трупа? Конечно, лицемерно. Но так уж меня воспитали: сделал вред — попроси прощения… Правда, мои воспитатели имели в виду деревья, а не людей, но ведь привычка — вторая натура.

Но вообще-то (только что осознал это) я невежлив.

Ведь при всяком знакомстве следует сначала представиться, а только затем пускаться в воспоминания и отвлечённые рассуждения.

Меня зовут Льюис Телмарид. Я родился в Хальстальфаре около сорока лет назад (точно не помню, может и больше), большую часть своей жизни занимался колдовством, а с ума сошёл совсем недавно, буквально в прошлом месяце… хотя вполне возможно, что и раньше. Не помню.

Иногда я начинаю думать, будто в моей голове живёт кто-то другой, но сколь могу, упорно борюсь с собственной шизофренией. Собственно, только чувство юмора и позволяет мне сохранять хоть какой-то рассудок в сложившейся ситуации.

Чуть погодя я расскажу о своём извилистом жизненном пути немного подробнее… Но не сейчас. Сейчас мне нужно забрать свои деньги, спуститься вниз и спокойно выйти на улицу. Трактирщик — без сомнения, бывший в доле с убиенной красавицей, — а также скучающие вышибалы не должны заподозрить ничего плохого до тех пор, пока я не покину этот район.

Короткий заговор на обнаружение металла показал, что свои сбережения танцовщица прятала в особом кармашке, пришитом к внутренней стороне нижней юбки. Я пересыпал серебро и медь в собственный кошелёк. Ей всё это больше уже не понадобится, зато, возможно, сохранит жизнь кому-нибудь в будущем… например, тому, кого я не убью, когда мне понадобятся деньги.

Итак, я спустился вниз, постоял немного, демонстрируя всем своим видом напряжённый мыслительный процесс — не заказать ли чего-нибудь выпить? — потом решил, что не стоит, отлил на заднем дворе и спокойно ушёл. Добрался до гостиницы, заплатил по счёту, сел на лошадь и уехал из города. Всё как по нотам.

Дорого б дал, чтобы моя жизнь всегда была такой скучной…

И вот я за воротами, еду на северо-запад, пытаюсь думать — осторожно, осторожно, не затрагивая мысленным усилием тех областей разума и памяти, которые воспалены и сводят меня с ума, — пытаюсь понять, когда и как всё это началось, найти хоть какой-то выход из лабиринта, в который меня загнала жизнь…

* * *

Я родился…

Нет, ну что за глупое начало?