Князь моих запретных снов

– Ты не держи на нее зла, Ильса, – сказал он. – И, знаешь, Габриэль не придет с тобой прощаться. Ей очень стыдно за то, как она себя повела… Но она очень надеется, что когда-нибудь ты ее простишь и напишешь. Напишешь ведь?

Я кивнула. И Альберт кивнул, прекрасно понимая, что никто никому писать уже не будет. Я не держала зла на Габи, но с собой ничего поделать не могла. Наши дороги разошлись, едва соприкоснувшись.

– Можно я спрошу у тебя?

Альберт прищурился.

– Ну спрашивай.

– Ты ведь сразу заподозрил что-то… Когда увидел розу. И тогда, на ярмарке, что ты видел у меня за спиной? И почему никому ничего не сказал про меня и…

Мне показалось, Альберт ожидал куда более серьезных вопросов, потому что как-то даже обмяк расслабленно на стуле.

– А, ты про это… Ильсара, насчет князя Долины я заподозрил давненько. Опять же, хорша на территории Бреннена. Почему никому не сказал о том, как ты ходишь по тайным переходам? Ну так, милая моя, далеко не все имеют привычку разбалтывать чужие секреты, а твою невиновность я бы все равно доказал. И вообще, если бы я слишком много говорил, то меня бы сюда и не прислали, понимаешь?

– Что ты увидел за моей спиной, когда… проверял? – не унималась я.

Он развел руками.

– Всего лишь то, как прямо в воздухе открывается проход в Долину. Не слишком сложно было догадаться, кто может оттуда появиться, учитывая, как смачно он двинул по башке того бугая. Но я не был уверен, поэтому решил лишний раз убедиться, что все происходит именно так, как мне кажется.

– Это было подленько, – скривилась я. – В тот миг я почти потеряла в тебе друга.

– Друга? – Казалось, Альберт искренне удивлен. – Ильсара, но мы ведь никогда не были друзьями. Для меня ты стала девушкой, которая просто лучше прочих, но которой повезло в жизни меньше всех. Мне хотелось восстановить справедливость. Я ж говорил тебе когда-то, что я – не слишком хороший человек… Но человек, чувствительный к разного рода несправедливостям. А друзья – это совсем другое, это близость духа, общность интересов…

– Понятно, – пробормотала я, смутившись.

А я искренне верила, что мы – друзья.

Хотя, положа руку на сердце, пусть и не друзья, но по отношению ко мне Альберт вел себя куда лучше, чем мог бы просто друг. А может, он и ошибался, загоняя само понятие «дружба» в давно кем-то придуманные рамки, и на самом деле мы и есть друзья. Не знаю.

Альберт и Габриэль уехали верхом ранним утром, и я долго провожала их взглядом, стоя у окна в башне. Небо было затянуто тучами, лужи покрылись тонким ледком, и вниз, к земле, уже спешили первые редкие снежинки. Где-то среди оврагов завывал ветер.

Чуть позже… уехал и мастер Брист, его лошадь оставляла темные точки следов на только что выпавшем снегу. Накануне он пришел и сказал, что всю мебель, которую сделал за срок службы в ордене, он дарит мне. Ну и тому, с кем я останусь. Это было так тепло и трогательно, что я разревелась, уткнувшись носом ему в воротник, а он гладил меня по спине, утешал и говорил, что все утрясется, наладится и я обязательно буду счастлива. Потому что счастье я выстрадала. Тогда… всего на несколько мгновений я позволила себе помечтать о том, что Орнус Брист и был тем самым наемником, моим отцом, но… похоже, это совсем не так, и мой отец так и остался неизвестным, просто проехавшим мимо.

А потом приехала моя мать, та, что дала мне жизнь.

Мы встретились в трапезной. Новая нанятая прислуга накрыла обед. Герцогиня влетела подобно снежному вихрю, расточая ароматы духов вперемешку с морозной свежестью. Бросилась меня обнимать.

– Ах, моя девочка! Я как только услышала новости, сразу хотела приехать, но дела не пускали. Ну что, поедешь домой?

– Нет.

Я ответила, даже не задумываясь. Домой – это куда? В замок, где я не была ни разу? Знакомиться с прочими детьми герцогини? Духи упаси.

– Но… – Точеный подбородок матери дрогнул, губы скривились, словно она была готова расплакаться. – Впрочем, как знаешь.

И она принялась задумчиво теребить уголок теплой шали.

– Обед подан, – напомнила я.

– Да, да, конечно…

Мать рассеянно огляделась, села за стол, посмотрела на Винсента, который уже уселся, и принялась ковыряться вилкой в паштете.

– Ты точно решила? – вздохнула она. – Я уж и комнату приказала для тебя приготовить.

– Решила, – я утвердительно кивнула.

– Но женщина не может вот так, одна! – Герцогиня сцепила пальцы рук шалашиком, еще раз обвела нас сердитым взглядом. – И вот так, как у вас, не одна тоже не может. Не в твоем положении, Ильсара…

– Я скоро исправлю это положение, – сообщил Винсент.

Он не кричал, не злился. Сказал тихо и спокойно, но после этого у моей матери отпало всякое желание спорить.

– Позвольте мне забрать сына, – только и сказала она.