Князь Немертвый (СИ)

— Ну и пусть…Давно уже пора…

Мне было больно и обидно. Обидно от того, что князь не хочет принимать моей помощи, и больно от того, что он вдруг раз и навсегда может уйти из моей жизни.

Крича князю, что он не может здесь умереть, я и правда не хотела, чтобы он умирал. Особенно вот так, на моих руках. Он должен дождаться, когда я выйду замуж и покину его. Тогда пусть хоть сто раз умирает, я его не остановлю. Только бы не видеть этого и не знать, что его больше нет…

— Нет! — Я замотала головой, оглядываясь вокруг в поисках чего-то острого. Может, кто-то из оборотней отбранил нож?

Пока я искала острую вещь, князь начал клониться в бок. Его голова упала на мое плечо, и от испуга, что он умер, я замерла, не в силах пошевелиться. Слабое дыхание коснулось моей шеи, и я облегченно выдохнула, а потом опустила взгляд на лицо князя и заметила у себя на груди брошь.

Довольно ухмыльнувшись, я сняла ее и, не задумываясь ни на мгновение, воткнула острие броши в запястье и с силой провела им вдоль. От боли заслезились глаза, и я плотно сжала челюсти, чтобы не закричать. Горячая алая кровь потекла из разреза и капнула на подол моего голубого платья.

Глова князя дернулась. Отстранив его от себя, я поднесла запястье к его бледным губам. Князь в ужасе уставился на меня, но долго сопротивляться не смог. Глаза, которые всегда казались мне черными, стали еще чернее. Белки налились кровью, изо рта вырвался утробный рык. Князь больно схватился за мое запястье и впился в него острыми клыками.

В этот раз я не смогла сдержать крика, который пугающим эхом разнесся по всему кладбищу. Если бы знала, что укус вампира в несколько раз больнее, чем если вспороть себе запястье брошью, то ни за что бы не предложила князю выпить своей крови! Но сделанного не воротишь, и теперь мне оставалось только одно: ждать конца.

Князь жадно пил кровь, держа мою руку так сильно, что потом на ней наверняка останутся страшные синяки. Мои силы стремительно таили, перетекая в князя. Его плечи медленно расправились, а лицо перестало быть серым, как у покойника, и приобрело привычную бледность.

К моему удивлению, боль начала быстро стихать. Наверное, я постепенно теряла чувствительность тела. Такое бывает перед смертью, я читала мемуары солдат, которым чудом удалось выжить после сражения.

Вот и конец. Не князь сегодня умрет на моих руках, а я умру на его. Дима будет плакать, я уверена. Он слишком сильно меня любит, я такого не заслужила. Жаль, что за свою короткую жизнь я так и не смогла по-настоящему полюбить…

Мысли резко исчезли, будто бы их сдул сильный порыв ветра. Веки налились свинцом, и я сразу же их закрыла. Приготовилась увидеть черноту, но ее не последовало.

Вместо тьмы я увидела бескрайнее пшеничное поле и чистое голубое небо. По полю шел человек. Он был далеко, и его лицо было трудно рассмотреть, но одежду — вполне возможно. На мужчине были кожаные доспехи, которые носили древнерусские воины — я такие видела в учебнике истории. Темные волосы мужчины были стянуты в небрежный хвост. Он шел ко мне навстречу, ведя ладонью по спелым колосьям. Кажется, мужчина улыбался.

С каждым шагом он подходил все ближе, и вот уже я могла рассмотреть смоляные брови вразлет, ониксовые газа, высокие скулы, аккуратный нос и чувственные алые губы.

Сердце пропустило удар, когда я узнала в мужчине с мечтательной улыбкой и счастливым блеском в глазах князя Немертвого.

Глава 11

Длинные русые косы Мирины раскачивались из стороны в сторону, словно маятники. Пухлые щечки заалели от жары, что стояла в гриднице, наполненной гостями, и походили на сочные наливные яблочки. А какая фигура была у Мирины — так и хотелось сжать в тесных объятиях и прильнуть к алым устам, что на вкус наверняка слаще меда…

— Снова ты в облаках витаешь, брат?

Глеб поспешно отвел взгляд от красавицы Мирины, что подливала вино в чаши гостей за столом напротив, однако Ярослав уже заметил, на кого младший брат смотрел все это время.

— Не советую с Миринкой связываться, — кивнул в сторону девушки новгородский князь.

— Почему? — спросил Глеб. — Замужем?

— Хуже, — усмехнулся Ярослав. — Кровопийца она!

Глеб расширил темно-карие глаза, обрамленные длинными, совсем как у девицы, ресницами. Взгляд молодого князя метнулся к Мирине.

Статная, веселая, с румяными щеками. Лицо, конечно, бледновато, но чтобы кровопийца?

— Ты на румянец не смотри, — словно прочитал его мысли брат. — Его легко подделать можно. У баб полно в запасе всяких хитростей.

— А ты откуда знаешь, кто она? — спросил Глеб, не сводя удивленного взгляда с Мирины. Ну не верил он, что она — нежить.

— Она ко мне со своим отцом пришла, тоже кровопийцей, — поведал Ярослав, сделав глоток пенной браги из чарки. — Говорит, тебя, князь, «Мудрым» прозвали. Так прояви мудрость, возьми меня с отцом под свое крыло, защити от Ордена, что нас уничтожает без разбору, а мы тебе служить будем верой и правдой до конца своих дней.

— И ты им поверил?