Князь Немертвый (СИ)

В какой-то момент я увидела перед собой четкое лицо Мирины. Она что-то обеспокоенно говорила мне, но я не понимала ее. Кажется, она хотела, чтобы я взяла ее за руку и поднялась, что я и сделала.

Она отвела меня в сарай и закрыла его изнутри. Посадила меня на скамейку, сняла со своих плеч платок и накинула на меня.

— Не люди, а настоящие куры, ей богу, — я, наконец, снова могла понимать человеческую речь. Чудеса… — Бегают по нашему двору и кудахчут, кудахчут. Бедный отец, свалился без сил.

— С ним все хорошо? — всполошилась я, услышав об отце.

— Аркадий с Елисеем подняли его и унесли в дом. Руслана попросила приготовить для него отвар.

— Да, конечно. — Я поднялась и принялась выдергивать из подвешенных к потолку пучков нужные травы.

Мирина села рядом и, после недолгого молчания, тихо пробормотала:

— Ты меня прости, Велен. Это из-за моей глупой идеи все случилось…

Я замерла с травами в руках и посмотрела на невестку.

— Да полно тебе, Миринка. Не твоя это вина. Я же сама на это согласилась…

— Но если бы я не надоумила бы тебя…

— Если-бы да кабы, во рту росли грибы, то был бы не рот…

— … а целый огород, — закончила Мирина и грустно улыбнулась.

— Даже не смей себя винить, поняла? — делано строго произнесла я.

Та кивнула. Я принялась готовить для отца отвар, стараясь не думать о том, что произошло.

Матушка рассказывала мне, что бывают светлые ведьмы, а бывают темные. Первые делают людям добро и черпают силы от природы. Вторые же вредят людям и заключают сделки с нечистью.

— Не при каких обстоятельствах не становись темной ведьмой, поняла? — наставляла меня матушка. — Чтобы не произошло.

— Тогда зачем тебе темные заклятия, матушка? — не понимала я.

— Когда станешь старше, я тебе расскажу.

Лгунья. Так и не рассказала. А ведь я даже не смотрела в их сторону, потому что слушалась матушкиного наказа, и шла только светлым путем. Однако люди решили, что я темная ведьма, якшаюсь с нечистой силой и творю всякие гадости. Смешно, ведь я никогда не помышляла о том, чтобы причинить кому-то вред.

Пока я готовила отвар, Мирина свернулась калачиком на скамейке и уснула. Будить ее я не стала. Укрыла платком и отнесла отвар в дом сама.

Не успела я переступить порог, как дверь открылась, и на меня уставились холодные серо-голубые глаза невестки Русланы.

— Это отвар? — спросила она, взглянув на миску в моих руках.

Я кивнула.

— Давай сюда, — протянула она худую руку с кольцами.

Я послушно протянула ей миску.

— Сегодня домой не приходи, не мучай отца своим присутствием. Он из-за тебя за сегодня натерпелся сполна.

Я снова кивнула, и Руслана бесцеремонно захлопнула дверь моего дома прямо у меня перед носом.

Вернувшись в сарай, я села на скамейку рядом со спящей Мириной и, не долго думая, открыла матушкину книгу там, где были записаны темные заклинания.

Долго сидела я над ними, пока не уснула, а проснулась от жара и непонятного шума. Вокруг все было задымлено, а стены сарая лизали языки пламени. В ужасе я повернулась к Мирине, но ее не было на скамье.

— Мирина… — позвала я, вглядываясь в дым, от которого слезились глаза и щекотало горло.

Подруг не отзывалась.

Огонь со стен быстро перешел на потолок и сухие травы. Горящий пучок упал прямо мне на плечо, и я, взвизгнув, быстро стряхнула его с себя, однако огонь все же успел коснуться щеки и виска, подпалив еще и несколько прядей светлых волос.

— Мирина… — не оставляла я надежды найти подругу. Возможно, она проснулась до пожара и ушла в дом, но если она лежит без сознания где-то здесь…

Добравшись до дверей, я убрала задвижку и толкнула их, но они не поддались. Кто-то закрыл их снаружи, а значит, поджог — не случайность…

Перед глазами встали злые лица женщин семьи Захара. Неужели, это они подожгли сарай? Так меня ненавидят? Или боятся?

Дышать становилось все сложнее. Ожоги на руках и лице пульсировали страшной болью. Слезы и дым застилали глаза. Я привалилась спиной к дверям и бессильно сползла по ним вниз.

Что толку от наших способностей, матушка? Что толку от моей редкой души? Ни то, ни другое не поможет мне выбраться из горящего сарая. А вот если бы я управляла духами и нечистью…

Закрыв глаза и сложив ладони, я зашептала молитву, но не к тому богу, к которому я обычно обращалась, и не к природе. Я призывала на помощь нечистую силу и темные божества, обещая им за свое спасение все, что они попросят.

Теряя сознание и понимая, что никто мне уже не поможет, я вдруг почувствовала, как снаружи открылись двери сарая. Потеряв опору, я упала на улицу и судорожно вдохнула свежий воздух.

— Велена! Живая? — услышала я смутно знакомый мужской голос, который не принадлежал ни моему отцу, ни братьям.

Ответить не получилось из-за саднящего горла, поэтому я лишь слабо кивнула.

— А Мирина? Где Мирина?

Только теперь я поняла, кому принадлежал этот голос. С трудом сфокусировав взгляд на мужчине, я узнала в нем Велигора — отца Мирины.

Не дождавшись моего ответа, он бросился в горящий сарай. Я же так и осталась лежать на прохладной траве, глядя в небо. Боль от ожогов чуть притупилась, зрение обрело былую четкость.