Князь Немертвый

– Ну а зачем еще приезжать в семью, где две молодые девушки на выданье? Ясное дело, жениться он хочет. Знать, издалека приехал барин, то есть князь! Слышал бы, какая молва о наших барышнях ходит, ни за что бы не приехал!

Слова Агафьи вызвали во мне разочарование. Образ статного и благородного князя никак не вязался у меня с образами вульгарных бариновых дочек.

– У тебя все мысли только о женитьбе, – буркнула я.

– А о чем же еще думать женщине?! – вскликнула Агафья. – Тебе вот можно об этом уже не волноваться, барин тебя соседскому конюху пообещал. Осталось подождать несколько лет.

Когда мне исполнилось десять, барин вдруг позвал меня к себе. Мать, польщенная такой честью, принялась отмывать меня грубой щеткой, плести косы и наряжать в почти новый сарафан, непонятно откуда взявшийся.

Барин принял нас в своем саду, сидя на скамейке под березой и попивая горячий чай. Он сказал, что намерен подарить меня своему соседу, у которого скоро именины. Ему как раз нужна маленькая девчушка, которая будет смотреть за птицами. В будущем этот сосед намерен женить своего крепостного конюха, которым очень доволен.

Мать от такого предложения была на седьмом небе от счастья, а мне с горя захотелось утопиться. Так за несколько минут была решена моя судьба, и никто в целом мире не мог помочь мне ее избежать.

Тихо вздохнув, я отвернулась от Агафьи и вдруг встретилась взглядом с князем. Его темные глаза пристально смотрели на меня, будто хотели просверлить во мне дыру. От испуга я икнула и замерла, но взгляда от князя не отвела, хоть и хотела. Он будто меня загипнотизировал.

Медленно подняв трость, он указал ею в мою сторону и произнес:

– Она. Ее забираю.

– Что? – выпучил глаза барин.

– Крепостную девку? – хором взвизгнули барышни.

– Да на кой ляд она вам сдалась? – воскликнула барыня. – Вы разве не на дочек наших посмотреть приехали?

Князь с явной неохотой отвел от меня свой гипнотический взгляд и уставился на барыню.

– Я на них посмотрел – не то. А вот она, – князь снова указал на меня тростью, – то, что мне надо.

– Так бы стразу и сказали, что вам служанка нужна, а не жена, – буркнула барыня. – Идемте, девочки!

Софья и Дарья фыркнули и, развернувшись, последовали за матерью. Я же все стояла на месте и, ошалело хлопая глазами, смотрела на князя.

Кашлянув, барин крикнул:

– Эй, Анчутка! Поди сюда!

– Иди, давай, – шепнула Агафья и подтолкнула меня вперед.

На негнущихся ногах я неловко подошла к барину и князю. Смотреть на последнего в открытую теперь, на таком близком расстоянии, мне было страшно.

– Сколько тебе лет? – спросил князь.

– Десять, – послушно ответила я, опустив голову.

– Тебя и правда зовут Анчуткой?

Испуганно взглянув на сурового барина, я кивнула.

– Не ври мне, – стальным голосом произнес князь, и у меня кровь застыла в жилах от жуткого тона его голоса.

– Софьей меня крестили! А Анчуткой прозвали, потому что барышню так же звать, как и меня. Барыня сказала, что негоже крепостной девке имя барышни носить, – скороговоркой выпалила я и, зажмурив глаза, принялась ждать, когда мне прилетит оплеуха от барина.

Несколько мгновений царила тишина, а затем князь произнес:

– Софья, пойдешь ко мне в услужение? Будешь моей помощницей.

– Пойду! – воскликнула я, подняв голову и вновь встретившись взглядом с князем. Его глаза в этот момент показались мне бездонным черным омутом, где таилась неизвестность. Однако попасть в услужение к нему всяко лучше, чем быть подаренной на именины сальному соседу со свинячьими глазками, а затем стать женой его конюха.

– Сколько за нее хотите?

Барин закряхтел, размышляя над ценой.

– Рублей семь, не меньше, – наконец выдал он.

Князь удивленно приподнял черные брови:

– Да вы алчный человек, Борис Аркадьевич. Ей цена от силы два рубля.

– Семь рублей и не копейкой меньше, – надувшись, повторил барин. – Она предназначалась моему соседу на именины, который подумывал выдать ее замуж за своего конюха. Не хотите, не берите.

– От чего же не хочу? Очень даже хочу. – Князь вынул из потайного кармана сюртука кошель, достал нужную сумму и протянул ее барину. – Хотел бы я вежливо сказать, что с вами приятно иметь дело, но я не люблю врать. С вами отвратительно иметь дело. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. – Повернувшись ко мне, князь произнес: – Софья, садись в карету.

Я кинула последний взгляд на ошалевшего от такой грубости барина и шмыгнула в карету, даже не подумав испросить разрешения попрощаться с матерью. Князь последовал за мной. Когда он стукнул тростью по стенке, ямщик стеганул хлыстом. Кони заржали и понесли меня в неизвестном направлении.

– Итак, Софья, расскажи мне свою историю. – Князь снял высокую шляпу и, положив ее на сиденье, к которому была прислонена трость, внимательно посмотрел на меня. – Не смей врать мне или что-то от меня утаивать, я сразу же это пойму.

Почему-то только сейчас я ощутила исходящий от этого человека холод. Скукожившись, я робко заговорила: