Князь орков

Аланна тоже ощущала глубинную тягу покинуть мир смертных, и с каждым уходящим днем, не приносившим ничего, способного вырвать ее из этой вечной летаргии, она становилась все сильнее. Ужасно — столетиями ждать исполнения пророчества, особенно когда в конце концов оно оказывается ложью. Великое предсказывал Фаравин Видящий, но оно не сбылось. И каждый год, который Аланна прождала напрасно, разрушал ее терпение, взращивал ее недовольство. И очевидно, не только ее.

Два дня назад из Тиргас Дуна прибыло посольство, которого с таким нетерпением ожидали священнослужительница и ее служанки. Но первоначальная радость Аланны по поводу того, что в ее свинцовых буднях в Шакаре наконец-то наступит разнообразие, вскоре сменилось ужасающим отрезвлением: князя Лорето не было среди послов. Зато ей передали письмо, как раз от того самого эльфийского князя, которого всей душой любила Аланна.

Аланне не было нужды перечитывать письмо, чтобы вспомнить его дословно. Ее глаза снова и снова блуждали по строкам, не понимая содержания, так что вскоре она выучила его наизусть.

Возлюбленная Аланна.

Много времени прошло с тех пор, как я последний раз был в Шакаре, — времени, которое я использовал для того, чтобы заглянуть в свое сердце и подумать о нас с Вами и о судьбе этого мира. И принял решение, о котором хочу сообщить Вам как можно короче, чтобы не слишком злоупотреблять Вашим драгоценным вниманием. После того как Высокий Совет снова предложил мне покинуть Тиргас Дун и следующим же кораблем отплыть к Дальним Берегам, я наконец согласился. Уже совсем скоро я оставлю этот мир, чтобы начать новую жизнь на родине нашего народа, что не налагает на меня ни обязательств, ни обязанностей. Я знаю, что это решение, бесспорно, причинит Вам боль, но я прошу Вас понять меня. Родина нашего народа предлагает мне все, на что я когда-либо мог надеяться. Зато нашей любви осуществиться не суждено, до тех пор пока однажды не исполнится пророчество, которому посвящено Ваше существование.

И все же очень многие из нас догадываются, что этому не суждено сбыться никогда. У нас никогда не было будущего — для меня оно находится на Дальних Берегах.

Простите, что я не смог явиться, чтобы лично сообщить Вам о своем решении, но сейчас мое присутствие необходимо в Тиргас Дун. Еще многое нужно сделать, спланировать и подготовить, прежде чем я наконец смогу вернуться туда, где все началось.

Навеки Ваш

Лорето,

Князь Тиргас-Дунский

— Князь Тиргас-Дунский… — с горечью прошептала Аланна. Он даже не подписался своим эссамиумом. Каждому эльфу мужского пола при рождении дается второе имя, которое он сообщает только своим близким. Аланна принадлежала к этому кругу избранных — хотя это было запрещено.

Поскольку она была Верховной священнослужительницей Шакары, ей было запрещено вступать в связь, будь то со смертным или с потомком эльфийского рода. Ей также было запрещено делить постель с мужчиной, пока не исполнится то, что некогда предсказал Фаравин, потому что все ее желания должны были служить исключительно сохранению тайны. Поэтому их с Лорето любовь должна была остаться неисполненной и существовать только на духовном уровне. Князь всегда утверждал, что ему этого достаточно и что это даже больше того, на что он когда-либо мог надеяться. Похоже, это было не совсем правдой.

Аланна испытывала глубокую обиду.