Князь-пират. Гроза Русского моря

— И Буеслав ответит, — покорно согласился старшина. — Решайте, братья, как с ними поступим, к чему приговорим?

После некоторого молчания раздался голос:

— В воду обоих. Чтобы другим было неповадно!

Бродники одобрительно зашумели.

— Может, какое другое есть предложение? — спросил старшина.

В ответ — молчание.

— Ясно.

Старшина прошелся взад-вперед, стал говорить:

— С Колояром все понятно, уснул в дозоре, значит, должен ответить. А вот за Буеслава я хочу заступиться. Бывалый бродник, я его без малого полтора десятка лет знаю. Прошли с ними через многие стычки и сражения. Предлагаю наказать его при дележе добычи, а жизнь сохранить!

Тотчас раздались голоса:

— Это нечестно!

— Потому что он твой друг!

— Пусть ответит, раз начальником был!

Старшина обвел всех долгим взглядом, а потом проговорил решительно:

— Если так, то и меня топите. Я тоже ваш начальник!

Сразу все замолчали, в глазах бродников видна была растерянность.

Наконец кто-то проговорил:

— Ну раз так, то конечно…

— Ну как, братья, что решим? — спросил старшина.

— Колояра в воду! — выкрикнуло сразу несколько голосов.

Колояр заверещал, замахал руками и ногами, но его несколько дюжих мужиков тут же схватили и потащили под обрыв. Все стояли, ждали. Наконец крик оборвался, тогда начали медленно расходиться. В этот день на стоянке было особенно тихо.

Прождали еще неделю. Наконец увидели поднимающийся к небу дым, то давал знак дозор: плывет добыча! На сей раз судно шло против течения, на веслах, медленно. Бродники кинулись к лодкам и устремились наперерез. Иван греб изо всех сил, казалось, вот-вот сухожилия рук лопнут от напряжения. Рядом с ним, стараясь не отставать, трудилась Агриппина. Но вот и судно. С него полетели стрелы, дротики. «Господи, пронеси!» — мелькнуло в голове у Ивана; наверно, и другие молили о том же. Лодка ударилась о борт. Он вскочил, кинул якорек с веревочной лестницей и полез по ней, болтаясь из стороны в сторону. Над ним оказалась голова с разъятым ртом. Иван ткнул в нее острием меча, перепрыгнул через борт, оглянулся. Следом лезла Агриппина, в глазах азарт, страх, безрассудство — все вместе. Главное — жива! А теперь вперед!

Охрана была перебита быстро, слишком большая орава бродников ворвалась на судно. Перепуганных купца и каких-то людишек вместе с телами погибших скинули в Дунай, а судно подожгли и пустили по течению. И тут выяснилось, что нападавшие потеряли пять человек, их в упор расстреляли при подходе к кораблю. Среди погибших оказался старшина, стрела ему попала в шею.

Нагруженные товаром лодки отправились в обратный путь. Радость от захвата богатой добычи омрачалась гибелью старшины. Его не только уважали, но и по-настоящему любили. Во главе общества он был полтора десятка лет, все так привыкли звать его старшиной, что забыли настоящее имя. Наконец Буеслав сказал, что в миру он прозывался Любомиром, а вот как при крещении нарекли, он не знает.

После похорон Любомира созвали круг. Надо было избрать нового вожака. Сначала выкликнули Буеслава, но тот вышел на помост, поклонился обществу и сказал, что отказывается, потому что такая ноша ему не под силу, и тут же посоветовал назначить вожаком Ивана Ростиславича.

— Он от рождения князь, привык командовать, да и при захвате купеческого судна показал себя настоящим храбрецом!

Сначала бродники опешили от неожиданного предложения, некоторое время молчали, а потом стали бурно выражать свое одобрение:

— Давай князя!

— Пусть будет нашим старшиной!

— Любо-о-о!

Так бывший звенигородский князь Иван Ростиславич стал вожаком вольных людей и получил новое имя — Иван Берладник (по названию города Берлад), с которым вошел в летописи и историю нашей страны как один из самых знаменитых авантюристов Древней Руси.

После разграбления купеческого судна и похорон старшины бродники предались повальному пьянству. Иван Берладник много хмельного употреблять не любил и пытался уклониться от шумных застолий, но его всерьез предупредили:

— Трезвых мы не любим. Трезвые — народ подозрительный, себе на уме. Таких мы можем и зашибить до смерти. Так что будь с нами и в схватках боевых, и в веселье!

Пришлось подчиниться. Кое-что ценное Агриппина сумела припрятать, но остальное было спущено торговцам лавок, которые продавали еду и питье.

И вот во время гуляний родилась у него мысль, которая не давала ему покоя: а что если вырваться из узких берегов Дуная на просторы необъятного Русского моря? Вот где можно разгуляться вволю! И судов купеческих поболе, и мест для грабежа и разбоя предостаточно!

— Это ты славно придумал, — отвечали ему бродники. — Недаром мы тебя вожаком выбрали — соображаешь!

Однако некоторые возражали:

— Куда нам в моря! Мы и паруса не можем поднять, и у руля стоять не обучены!

— И не надо! — тотчас нашелся Берладник. — Вот вы зачем судно сожгли и моряков поубивали? Пусть бы у нас служили, морское дело под нашим наблюдением правили, а мы им долю добычи отчисляли. Куда им деваться? В море не сбежишь, кругом вода…