Князь... просто князь

Кто-то вынес этому парню щит и копье. Не из арсенала. Личное. Шлема у него не было, но его это и не волновало.

Ярослав был в своих доспехах. И он хотел было их снять для соблюдения правил поединка, но этот парень не дал. Сходу сделал выпад копьем. Еще до того, как наш герой взял в руки свой щит с копьем. Не попал. Точнее попал бы, если бы рука в наруче удар не отвела.

— Ты чего творишь?! — рявкнул кто-то из толпы.

Но этот обезумевший проигнорировал выкрик и сделал новый выпад. Ярослав вновь отвел удар. Но в этот раз шагнул вперед и с подшага врезал ему кулаком в челюсть. Он ведь глубокий выпад сделал, отведя щит в сторону. И лицо его поэтому было ничем не прикрыто.

Тот отскочил на пару шагов назад. Захлопал глазами.

И вновь получил кулаком по лицу. Только теперь уже в нос. И тоже хороший удар, в который Ярослав вложился корпусом.

Гончар попытался отмахнуться от него копьем. Но вяло. Наш герой перехватил древко, дернул на себя и, выхватив копье из рук противника, сломал о колено. После чего отбросил.

Гончар зарычал и попытался ударить его щитом. Наотмашь. С размаху.

Шаг назад.

Достаточно тяжелый щит погудел рядом, но мимо. И по инерции развернул парня спиной к Ярославу. И он, не растерявшись, дал гончару пинка от всей души. От чего тот полетел вперед. Споткнулся. И рухнул в грязь.

— Тварь! — прорычал гончар, пытаясь встать. Заодно нащупывая вылетевший из рук щит.

Ярослав молча наблюдал. И не мешал.

Наконец тот встал. Потряс головой, приходя в порядок. И тут же получил в челюсть. Хороший такой удар. Смачный. Отчего всплеснул руками, отступая назад и снова потерял щит, вылетевший из рук.

— Успокоился? — холодно поинтересовался Ярослав, рассматривая как его противник размазывает по лицу грязь с кровью.

— Убью! — взревел гончар вместо ответа и, выхватив из-за пояса небольшой, грубо сделанный нож, бросился на нашего героя.

Но ничего не вышло. Этот бедолага шагнул вперед. Поскользнулся на какой-то субстанции и рухнул лицом в грязь. Причем очень неудачно рухнул. Он пытался выставить перед собой руку, ту самую, что была с ножом. И…

В общем рухнул. Вздрогнул. Зарычал. Засучил ножками. И перевалившись на бок выдернул из груди нож. Скрючившись. Захрипел. И, наконец, затих.

— Что с ним было? — спросил Ярослав у старшего гончара. — Он словно наркотиков объелся.

— Что такое наркотики?

— Еда такая. От которой мир меняется. Ты можешь без повода безудержно веселиться, плакать, пугаться видений, бегать за несуществующими грезами. Опасная вещь.

— Дурман трава? — спросил, стоящий рядом незнакомый волхв, недавно прибывший откуда-то с запада. Тут иногда такие приходили.

— Да. Но там не только дурман трава. Разное встречается. Например, молочко одних южных цветов, сок определенных деревьев или корешки. Даже те же грибы, мухоморы.

— Понятно, — кивнул он с явным интересом в глазах. — Но не думаю, что это был дурман. Он второй день словно одержим.

— Да, да, — начали этому волхву вторить другие.

— Бесновался, — веско отметил грек-священник.

— Так сын у него умер.

— И что? — воскликнул кто-то из толпы. — У меня и сын, и дочь умерли. Тоже от этой заразы. Но я же на людей не бросаюсь.

И защебетали словно галки у ювелирного магазина.

— ТАК! — громко произнес Ярослав. — Вы все видите – болезнь людей с ума сводит. Кто посильнее духом – тот держится. Кто слабее – ума лишается. Это плохо.

— Так кто же спорит? — кто-то крикнул из толпы.

— Конечно, плохо, — вторил ему еще один.

— Чего от болезни радоваться-то? — спросил тот самый волхв.

— Поэтому болезнь нужно прекращать, — жестко и веско произнес Ярослав.

— Так как ее прекратить-то? — спросил кто-то.

— На все воля Бога! — назидательно произнес священник. — Болезни только по их воле приходят и уходят. Это кара за грехи наши!

— А свобода воли у нас на что? — холодно поинтересовался Ярослав. После чего развернул бурную деятельность по противодействию распространения инфекционной эпидемии. Все, что знал. Знал он немного, но явно больше, чем окружающие. И сильно больше. Точнее сказать, попытался развернуть бурную деятельность. Люди, как и прежде, оказались не готовы были принимать ни нормы санитарии, ни прочие нюансы. Но Ярослава побаивались. Слишком уж показательным был поединок с гончаром. Он явно говорил о том, что Боги на стороне конунга. Причем явно.

Так что худо-бедно общая гигиена стала подтягиваться. Во всяком случае Ярослав стал прогонять через баню все население дважды в неделю. Плюс поднялась частота мытья рук и кипячения воды. Не так, чтобы стать повальным явлением. Нет. Но на волне страха за свое здоровье люди стали охотнее подчиняться странным требованиям. И это достаточно быстро стало сказываться на общей ситуации. Хотя, возможно, сказался еще и тот фактор, что болезнь пошла на спад в силу того, что ей уже переболела большая часть населения. И какой-никакой, а иммунитет к этой заразе выработался.