Князь... просто князь

— Это чуть не закончилось резней этих самых лягушек.

— Но не закончилось же.

— А если бы закончилось? Представляешь, какие бы проблемы получились?

— Ты что-то задумал?

— Хочу судебник предложить людям.

— Судебник — это что?

— Свод писанных правил, которые нужно соблюдать всем. Вошел на территорию Гнезда — изволь следовать этим правилам. А если нарушаешь — то ясно описанное наказание получаешь.

— Да не, — махнул рукой Мал. — Пустое это. Людям это не нужно. Отродясь жили по обычаям дедовским и все было хорошо.

— Но ведь нашлись те, кто посчитали меня неправым в этом споре.

— А ты думаешь, если за писаные слова спрячешься — тебя посчитают правым? — Усмехнулся Мал. — Правота не в правде, а в том, насколько тебя уважают окружающие. Будь ты хоть трижды прав, если веса не имеешь, то и слова говорить не моги. Ибо без толку. Что ветер в ветвях шумит, что твоя речь звучит. Никому нет дела.

— А если я заболею или умру?

— Твое место займет другой, — пожав плечами, заявил Мал.

Ярослав замолчал. Задумался.

Пелагея родила ему ребенка. И ему не хотелось, чтобы он оказался предоставлен сам себе в этом весьма агрессивном и непростом мире бушующего варварства. Но как ему по наследству передать свое положение? Ведь эти люди уважали его и только его. И традиции наследного владения или наследных должностей пока еще не существовало. Да, сын конунга скорее всего становился новым конунгом. Но только потому, что отец с детства его к этому готовил. И он мог это место занять в относительно честной конкурентной борьбе. Но это совершенно не обязательно. Желающих будет много, тем более на занятие столь сытного и хлебного места. Не говоря уже о том, что вряд ли конкуренция будет честной. Не тот приз.

Введение в практику судебника и кое-каких юридических понятий из более современного общества открывало для Ярослава такой механизм как наследование. Но, судя по всему, вопрос это будет долгий. Очень долгий. Придется записывать решения тинга и свои судебные разбирательства, дабы сформировать традицию. И апеллировать к ней при любом случае. Чтобы люди привыкли. А потом, годы спустя, все и оформить. Если успеет.

Сейчас же… сейчас нужно было менять тему, чтобы Мал не подумал, будто он к нему только из-за этого приходил. Это может вызвать лишние пересуды. Ярослав частенько у людей спрашивал мнение о тех или иных идеях. Но редко акцентировал внимание на них, если не видел живого отклика или не желал мысль свою в дело претворять любой ценой. Эту его привычку уже многие заметили. Своего рода «ромейскую манеру».

— Как у тебя поковкой наконечников для копий дела идут? Все ли ладно?

— Все, как мы и задумывали. Все, кто может ковать — все стоят. Даже те троя, что нам сюда ромеи прислали. Хотя с ними сложно. Они по-нашему почти не разумеют. Вечно с ними жрец какой-нибудь вертится и всюду свой нос сует. Но без него ими управляться было бы никак нельзя.

— Значит семь человек у тебя на поковке копейных наконечников стоит.

— Все так. Я сам, трое учеников моих да трое ромейцев.

— А новые ученики, что ты набрал, когда в дело встанут?

— Через год-два не раньше. Слабы еще очень. И навыка нет пока никакого. А чего ты спрашиваешь?

— Есть у меня задумка одна, как силами пареньков необученных пользы много извлекать… — начал говорить Ярослав с хитрым прищуром.

Малу было не принципиально что ковать. Он в этом деле к осени 861 года всецело доверился Ярославу. Тот прекрасно уже себя зарекомендовал как человек понимающий не только в кузнечном ремесле, но и разбирающийся неплохо в торговле. По крайней мере, заметно лучше Мала соображал в таких делах. Просто потому, что варился в XXI веке и многие совершенно очевидные и обыденные для своей эпохи вещи знал, пусть и на базовом уровне. И этот уровень категорически превосходил многие аспекты века IX. Смешно сказать, в эту эпоху не существовало даже приемов ведения бухгалтерии и сведения баланса. Не придумали еще. Про остальное — аналогично. Все на глазок. Все по наитию. А выгода от торговли достигалась за счет категорически чудовищной наценки. Купил за денарий, продал за десять — в лучшем случае, затратив на транспортные издержки хорошо если четвертую часть денария. В общем — дельцы из 90-х умерли бы об завести.

Но если Малу не было дела до выбора того, над чем работать, то Ярослав разрывался в потоке противоречивых задач. Прежде всего, между заказом поковки коммерческих изделий и общественно полезных, то есть, нужных для непосредственного развития Гнезда. Тех же наконечников копий. Почему разрывался? Потому что рабочих рук категорически не хватало. Отчаянно. Особенно квалифицированных.