Князь Пушкин

Или это она «бесстужевку» копировала, добавив к их характерному облику вполне современную оправу с простыми стёклами.

— Сами можете судить, если есть желание, — не стал мой тульпа изображать из себя литературного гуру, — Я подглядел, что он там написал.

— Так чего время тянешь, интриган? — пальцем вздела Алёна Вадимовна очки на нос, — Читай давай, и с выражением.

— Русалка, сидя на ветвях,

— Ласкает гребнем волоса.

— И леший бродит, дух бесплотный

— Дозором обходя леса.

— В тени дубрав, где свет не яркий,

— Лишь серебром звенит ручей,

— Ветра играют, словно арфы,

— В вершинах крон и тьме ночей.

— Хм, черновик, говоришь, — задумчиво покосился я на зависшую тульпу — слушательницу, ожидая её оценки.

— Для юного поэта вполне достойно, — тряхнула головой Алёна Вадимовна и тут же скрылась, явно не желая брать на себя ответственность за определение поэтической ценности пары четверостиший, записанных братом у себя в тетради.

— Что дальше делать будем, Александр Сергеевич? Пока как-то не совсем по плану поэзия пошла, — легко переложил мой тульпа на меня принятие решения.

— Ты же сам мне говорил, что Лев Сергеевич был не менее талантлив своего старшего брата, — вернул я мяч на его поле.

— Так-то оно так, но я к классическому Пушкину привык, и всё остальное не готов принять в первом чтении.

— Время у нас есть. Давай посмотрим, как современники стихотворения молодого поэта воспримут.

— То есть, пока идём по мягкому варианту? — уточнил Виктор Иванович.

— Самому мягкому в том, что касается поэзии, а вот вопросами воспитания мне придётся жёстко заняться. Иначе вырастет такой же лентяй мот и оболтус, каким в моём мире был брат Пушкина, — поставил я перед собой весьма непростую задачу.

Лёвка маменькин сынок и баловень. Едино, что мне может помочь — это его почитание и вера в старшего брата. Опять же, имею право. Двое нас в Роду Ганнибалов-Пушкин — я да брат.

Правда, третьего ждём. Матушка уже на девятом месяце, а братцу Платону уже я не дам умереть раньше времени.

— Александр, у нас есть к тебе разговор, — встретили меня на завтраке два брата-сибарита.

Удивительное дело. Оба они обычно далеко за полночь шляются по салонам Петербурга, потом отсыпаясь до полудня, а тут вдруг к раннему завтраку встали. Для них такое — просто подвиг!

— Говорите, но недолго. Мне вскоре по делам надо уехать, — заранее ограничил я временные рамки, чтобы не слушать тех обычных пустословий, которыми они любят украшать свою речь так, что иногда до сути сложно продраться.

— Мог бы и побольше уважения проявить к своему отцу, — не преминул укорить меня Сергей Львович, — Я могу и не посмотреть, что ты князем стал, — тут же позволил он себе лишнего, но сразу заткнулся, стоило мне на него выразительно посмотреть, и отвёл глаза.

— Тем не менее, я слушаю, — прервал я повисшую в воздухе неловкую паузу.

— Касательно твоих вчерашних расходов на Ольгу. Надеюсь, ты знаешь, что бывает, когда дворяне выписывают вексель, а потом оказываются не в силах его оплатить! — как всегда с переизбытком пафоса, достойного лишь актёру захудалого театра, поинтересовался отец.

— Я рассчитался чеком. И Ольге пятьдесят тысяч положил в банке на её счёт, чтобы она с приданым была. Номер счёта сказать? Вдруг вы тоже туда тысяч по пятьдесят сброситесь? Кстати, если вдруг попробуете к её деньгам ручонки свои протянуть, то сразу не советую. Засужу и верну всё втройне. Обещаю, — спокойно приступил я к яичнице.

— Да как ты с отцом разговариваешь! — дал петуха Сергей Львович в конце обращения.

— Вроде слова грубого не сказал. Одни известия радостные донёс, — пожал я плечами, — Или ты, отец, не рад, что твоя дочь из бесприданниц перешла в разряд перспективных невест? Пусть пока не самых богатых, но и я только начал работать.

— Как отец, я хочу знать, нет, я требую!! — в очередной раз перебрал батя с пафосом, начав переигрывать, — Ты должен рассказать нам, что это у тебя за работа и куда ты собрался, раз у тебя даже нет времени поговорить со своими ближайшими родственниками.

— Про мою работу вам знать ни к чему, всё равно вы в ней не разбираетесь, а собрался я на каретный двор. Договорился вчера, что с хозяином поутру встречусь, чтобы пару карет заказать, — тщательно промокнул я свежеиспечённым хлебом остатки желтка в тарелке.

— Зачем тебе две кареты? — не выдержал дядя.

— Мне одной хватит, а вторую я для семьи закажу. И коней сам выберу. У меня Ольга в невестах, матушка на сноснях, брату надо себя в пансионе показать, как тут без собственной кареты обойтись? Опять же у меня отец имеется. Он хоть и пижон, и любит пыль в глаза пустить, но вроде неплохой человек. Пусть и он каретой пользуется. Собственный выезд ему всяко веса добавит, — перешёл я на чай с рогаликом, — Ещё вопросы ко мне есть? Вопросов нет, — посмотрел я на отвисшие челюсти братьев, — Тогда, до вечера, — бросил я на тарелку недоеденный рогалик.

Весь аппетит сбили браты-акробаты. И это далеко не самые худшие дворяне. Образованные. Воспитанные. Но бестолковые-е…