Князь Рюрик

Клуд исчез. Через некоторое время раздался плеск воды, фырканье и голос:

   — Глубоко. Дна не достать.

   — Ныряй ещё! Пока не поднимешь!

   — Холодно! Я закоченею весь. Не вынырну…

   — Я тебе покажу — холодно. Сразу станет жарко! И снова фырканье, и голос отчаяния:

   — Там обрыв и пропасть!

   — Хоть чёрту в пасть! Ныряй и без якорька с верёвкой не возвращайся! Всё равно убью!

Все сгрудились вокруг того места, где нырял Клуд. Ждали. Наконец он вынырнул, стал кашлять.

   — Заткните ему рот! — прошипел Влесослав. — Поднял мешок с якорьком?

Кто-то, видно, ощупал Клуда, ответил:

   — Пустой он.

   — Утопите его! Чтобы не верещал!

Послышалась короткая борьба и — тихо.

Влесослав откинулся спиной к граниту, шумно задышал. Спросил, конкретно ни к кому не обращаясь:

   — Что будем делать? Неужто назад?

   — А по башне не подняться?

   — Куда там! Брёвна сложены без единого выступа…

   — Как же так, братцы?..

   — Надо вертаться, пока темно. А то не выпустят…

   — Я тебе вернусь! Думайте…

   — Думаем! А что придумаешь?

После долгого томительного ожидания раздался жаркий шёпот:

   — А что, если на пиках?

   — Высоко ли на них поднимешься?

   — Да я не о том… Обрубить наконечники и в стену башни воткнуть!

   — Ну и?..

   — Что — «ну и?». Потом по ним, как по ступенькам!

Все молчали, соображая.

   — А что, человек дело говорит, — наконец произнёс Влесослав. — Ты кто таков?

   — Соснец. Из бодричей.

   — Молодец, Соснец из бодричей! Приказываю: всем тихо, без шума ножами отрезать наконечники пик и передать Соснецу. Пойдёшь первым. Топор есть?

   — При мне.

   — Топор оберни рубашкой для мягкости удара. Забивай наконечники и поднимайся. Мы — следом!

Всё было проделано молча и сосредоточенно. Поочерёдно двинулись наверх. И вот Рюрик на башне. Караульный лежит на помосте ничком, факел в руках Влесослава, он усиленно размахивает им, подавая сигнал людям на кораблях. В тёмный квадрат пола кинулись воины, стали сбегать вниз по лестнице. Рюрик — за ними. На одной из внутренних площадок башни увидели спящих данов, молча кинулись на них с мечами…

Главная башня замка в руках морских воинов. К причалу подошли корабли, в ворота потекли славянские викинги. Замок был захвачен почти без сопротивления. Защитников поднимали с постели и сгоняли во двор. Здесь же оказался и хозяин замка, герцог Крок, сорокалетний крепыш, с крепкими руками и бычьей шеей. Он исподлобья следил за грабежом, который проходил в замке, и еле сдерживался от душивших его злобы и бессилия.

Богатства оказались несметными. Здесь были как фамильные накопления, которые велись из века в век, так и добыча, взятая во время набегов на европейские страны: Кроки считались одними из видных представителей датских викингов.

Только к вечеру закончилась погрузка, суда вышли из залива и направились на восток. Морские воины ликовали. Ещё бы, такого обилия драгоценностей они не брали ни разу!

Между тем направление ветра сменилось с восточного на западное. Вокруг кораблей заходили свинцовые, пенистые валы. Рюрик почувствовал, как неожиданно снизу его начала толкать мощная, непреодолимая сила, а затем вдруг палуба уходила из-под ног, и он как бы проваливался в пустоту, в невесомость, при этом сладко замирало сердце. И так раз за разом… В борт грохали удары, волны перекидывались через борт, с треском рассыпаясь тучами брызг. Порой судно начинало дрожать, как в лихорадке, и люди замирали, боясь, что вот-вот его накроет волной и оно пойдёт ко дну… На мачте висел фонарь, вокруг него в бешеном вихре метались тучи колючих снежинок. А там, за светом фонаря, за бортом — тьма, холодная, свинцовая, бурлящая, и только видны одинокие огоньки фонарей других судов; они вдруг поднимаются в самое поднебесье, застывают там на некоторое время — Рюрик смотрит на них как зачарованный, — потом падают в самую бездну, и в это время через борт бросается новая масса кипящей воды.

Воины неестественно веселы, возбуждены, кричат, чтобы поддержать друг друга:

   — Ну как, хорошо поливает?

   — Как из ведра!

   — Хлеще, чем в бане!

Кого-то сбило волной, протащило по днищу корабля. Ему кричат:

   — Поделись, что нашёл!

   — Подвинься, я лягу рядом!

   — Режь его, пока не испортился!

Воин встаёт, отряхивается от воды, некоторое время непонимающе смотрит вокруг, наконец машет рукой и начинает смеяться вместе со всеми…

II

К весне по заказу Рюрика были построены двенадцать военных кораблей. Свой он назвал «Соколом», в честь родного племени бодричей, на мачте его поднял флаг с изображением стремительно летящего сокола. Маленькая частица утраченной родины.

В апреле, совершив богослужение в храме Святовита, вышли в море. Небо было затянуто мглистой плёнкой, солнце еле-еле пробивалось сквозь неё, разливая в пространстве ровный свет. А море спокойное, тихое, точно разлитое молоко. Так тихо, что пролетит чайка, коснётся лапками воды, и по ней разбегаются круги. Плавают маленькие льдинки, по-видимому, с севера забредшие в эти края; издали они похожи на белых лебёдушек. А порой кажется, что это не судно движется, а льдинки плывут по течению, будто по реке в весеннее половодье.