Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

Из недавно обнаруженных А.Ю. Петровым бумаг Государственного казначейства следовало, что «за уступленные Северо-Американским Штатам Российские владения в Северной Америке, поступило от означенных Штатов 11 362 481 руб. 94 коп. ...израсходовано за границей на покупку принадлежностей для железных дорог: Курско-Киевской, Рязанско-Козловской, Московско-Рязанской и др. 10 972 238 руб. 4 коп., остальные же 390 243 руб. 90 коп. поступили наличными деньгами».

Самым известным российским железнодорожным подрядчиком был Карл Федорович фон Мекк. Строительство путей сообщения было делом наивыгоднейшим. Верста железной дороги обходилась казне около 30 тысяч рублей серебром. Этих верст в России было и осталось бесконечно много. Деньжищи, накопленные подрядчиком, частично нашли совсем неожиданное применение. Вдова фон Мекка Надежда Филаретовна смогла оказать достойную поддержку Петру Ильичу Чайковскому, искренней почитательницей таланта которого она была. В утешение скорбящим по потере уступленных колоний заметим, что деньги за Русскую Америку тонким ручейком просочились в русскую культуру. Все остальные утешения более слабы.

Эвакуация без малого тысячи человек с Аляски в Россию и сегодня не представляется простой. А тогда задача многократно осложнялась относительно малым тоннажем имеющихся судов, их неподготовленностью к перевозке пассажиров и сложностью маршрутов. Самым дешевым было отправить всех на компанейских судах вокруг света «от причала к причалу». Но поскольку американцы подгоняли, приходилось отправлять служащих «на перекладных» через Панаму. Свои корабли посчитали непригодными для океанских плаваний и уже в октябре продали «Цесаревич», «Меншиков» и «Политковский». Практически исключалось возвращение населения через тихоокеанское побережье России. Казалось бы, рукой подать. Но не в Петропавловский же порт людей везти и не во Владивосток, которого еще не было. Путь возвращающимся служащим компании и их семьям предстоял бы через Аян, далее через всю Сибирь. Но именно в этом случае Сибирь — еще не Россия. Гостеприимный, знакомый князю еще с войны Николаевский пост на Амуре просто не мог даже временно разместить всех переселенцев. На тихоокеанское побережье можно было отправить воинские подразделения. Солдаты везде пригодятся. Еще можно было бы отправить некоторых креолов и алеутов для работы на Сахалине и Курильских островах. Но большинство населения нужно было доставить в Кронштадт. До него было два основных относительно привычных морских пути: через мыс Горн или через мыс Доброй Надежды. Первый путь в Атлантику был усовершенствован преодолением Панамского перешейка сухим путем. Но это требовало пересадок и определенной выносливости пассажиров. Второй путь через Тихий, Индийский океаны в Атлантический был хорошо освоен компанейскими судами. Его можно было проделать на компанейском или зафрахтованном судне, не выходя при желании из каюты. Было решено тех, кто торопится, отправить чрез Панаму, тех, кому тяжело ехать, — через мыс Доброй Надежды.

Наступил день отъезда первой группы, в которую входили администрация колоний и служащие компании рангом поменее. Их взял на борт убывающий из Ситки пароход «Джон Л. Стефенс», доставивший первую партию предприимчивых американцев — аляскинских пионеров. Далее русским предстояло самостоятельно достичь перешейка между Америками, добраться до Атлантики. Там уже совсем близко. Пароходом можно было управиться за месяц. Линия Нью-Йорк—Ливерпуль была вполне регулярная. Из русских судов был использован довольно крупный клипер «Царица», приобретенный компанией для перевозки чая из Шанхая в Петербург. В декабре на нем убыло более полусотни семей служащих РАК. Остатки гарнизона в январе 1868 г. все-таки решили вывезти в Восточную Сибирь. В Николаевском посту уже успели позаботиться о заготовке для них продовольствия. В окрестностях Петербурга солдат и так было предостаточно.

Поскольку легче было приобрести корабли на месте, а не гонять их через океаны, в Сан-Франциско за 25 тысяч долларов было куплено судно «Крылатая стрела» («Winged Arrow»), взявшее на борт в ноябре 1868 г. практически последних русских, в том числе собранных с отдаленных отделов и «одиночек». «Крылатая стрела» завершала список судов, купленных русскими у американцев для компанейских нужд. Открывался этот список кораблем «Юнона» («Juno»), приобретенным еще Николаем Резановым вместе с грузом. Впоследствии этот список будет продолжен российским Морским ведомством.