Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

не объехать за два срока. Русские занимали отдельные населенные пункты, в основном вдоль узкой полосы океанского побережья и на Алеутских островах. Большая же часть Аляски не была «землей русского владения», а только зоной, свободной от претензий других государств. Глубинные районы были пунктирно изучены, но еще не освоены. Все русское население столицы колоний составляло немногим более полутысячи человек: служащие компании, матросы, рабочие, солдаты гарнизона. Разумеется, великороссами были далеко не все. Относительно много было в Русской Америке немцев и финнов. Заносила судьба и поляков. В различные моменты русской истории процент польского населения в медвежьих углах империи по известным причинам возрастал. Но в колониях ссыльных не было. Все добровольцы. В колониях просвещенных стран такое население называлось просто белым. Русским деление на белых и цветных было неведомо.

Форму носили только военные. Большинство ходили кто в чем. Хотя в николаевские времена для РАК и предлагалось ввести «мундир, правительством утвержденный», это сделано не было. Компанейские служащие обходились партикулярным платьем, смешивая среднерусский, сибирский и местный стили. Одежда большинства служащих компании была сильно поношена. Верхнее суконное платье, состоявшее из куртки с брюками, в колониях обходилось в 20—30 рублей, сапоги в 10 рублей. А получал рабочий в год только 350 рублей ассигнациями. Хорошим советом бывалого морского офицера отъезжающим в колонии — закупать одежду заранее в Петербурге — не все могли воспользоваться. Во-первых, многие жили в колониях безвыездно по пять и более лет. Во-вторых, обувь и одежда при колониальном образе жизни изнашивались довольно быстро. Ввоз добротной одежды из Калифорнии администрацией колоний даже не рассматривался. А ведь уже к концу 50-х гг. позапрошлого века в Сан-Франциско некто Леви Страус придумал крепкие штаны с заклепками из хлопчатобумажной ткани — прообраз знаменитых джинсов «Левайс».

И хотя в колониях добывали меха, в меховых одеждах никто не щеголял. Все сдавалось компании, и за редким исключением все шло на продажу.

Основную рабочую силу в колониях составляли алеуты, промышлявшие морского зверя. Их в колониях было раз в десять больше, чем русских. Значительное число населения в русских колониях составляли креолы; было их до 2 тысяч. В испанских колониях креолами име-

«^1_

новались потомки испанцев, родившиеся в Америке. Фактически креолы и создали новые латиноамериканские нации. До сих пор они дорожат символами своего креольского образа жизни. В русской версии креолы — потомки от смешанных браков русских с алеутами, эскимосам или индейцами. Причем «креолы от колошенок» были несравненно красивее «креолов от алеуток». Если на заре колонизации русским выбирать было особенно не из чего, то к ее закату вкусы большинства компанейских сошлись на индианках. Креолы служили приказчиками охотничьих партий, шкиперами, мастерами. Получив образование за счет компании и отслужив в колониях 10 лет, креолы могли получить личное звание почетного гражданина, которое им было тяжеловато оценить вне масштабов Российской империи. К приезду князя в Ново-Архангельск креолы составляли больше половины «столичного населения», женщин и мужчин почти поровну. Некоторые креольские семьи были очень большими.

Сначала князь путался в обилии на Аляске креолов Кашеваровых; они встречались вживую, а еще более в компанейских документах. Это были потомки Филиппа Кашеварова, прибывшего на Аляску еще в 1794 г. на одном судне с первой православной миссией. Пятнадцатилетний Филипп путешествовал по новому краю с промысловыми партиями, набирался опыта у старовояжного морехода А. Сапожникова. Женился он на алеутке и основал немалую даже по тем временам семью. Только сыновей было восемь.

Иоанн и Николай стали шкиперами, Таврило, Антон и Аполлон — слркащими компании, Петр — священником. Брат Александр дослркился до генерал-майора. Князь встречался с ним в Аяне во время Восточной войны, где капитан-лейтенант А. Кашеваров был командиром над портом. Наверное, это был первый креол, которого видел Дмитрий Петрович в жизни. И не обратил на это внимания. Некоторые алеутские, унаследованные от матери, черты лица офицера он по обыкновению принял за азиатские. Дело привычное. В молодости А. Кашеваров был отправлен компанией в Кронштадт на учебу штурманскому делу. Вернувшись на Аляску, он доказал своими географическими изысканиями, что дело знает. За что и был взят в Гидрографический департамент Морского министерства. Князь мог встретиться с ним вторично уже в Петербурге пред отъездом в Русскую Америку.

Сыновья Петра Филипповича стали священниками. В аляскинской истории наиболее заметный след оставил Андрей Петрович Ка-

--Ь&ъ