Князь С. Н. Трубецкой (Воспоминания сестры)

То, что особенно тяжело — это сведения о полной дезорганизации правительственных сил: деятельность Красного Креста и слухи о нем на каждом шагу комментируются и описываются невероятные вещи, и все им верят, и нельзя не верить. То же самое во всем.

Довольно об этом. В университете у нас прошло все спокойно. Я не понимаю, о какой антипатриотической манифестации студентов Вы пишете. Были отдельные реакции на попытки организовать полицейские демонстрации, но ни в чем крупном они не проявились. Какая-то группа в 20–25 человек (в том числе не все студенты) подала телеграмму Микадо: они, говорят, арестованы. На одной из лекций человек 200–300 студентов протестовали против сбора на Красный Крест (начатый одним из „белоподкладочников“) и прошлись по Никитской с пением „Марсельезы“, но это было в разгар полицейских „народных“ манифестаций, в которых участвовали студенты, главным образом, Катковского лицея. Но разве это какое-нибудь „событие“ в жизни университета? А рядом с этим много студентов идут в санитары, и насколько я могу понять, настроение серьезное, как и настроение общества. Много недоумения, но оно кругом…».

IV

В феврале 1904 г. С. Н. написал статью «На рубеже», посвященную памяти только что скончавшегося в Москве Бориса Николаевича Чичерина. Представляя исчерпывающий очерк современного состояния Русского государства, С. Н. в качестве убежденного сторонника могущественной царской власти в России, видит один выход из создавшегося положения — «уничтожение самовластия администрации и подчинение ее правопорядку и законной ответственности». Коренная политическая реформа необходима для спасения самого Престола…

«В течение четверти века нас стремились убедить в том, что самодержавие несовместимо с земским самоуправлением, с свободой совести, со всесословным гражданским порядком, с независимостью и гласностью суда, с автономией университетов. Это доказывали единодушно не только противники самодержавия, но еще более его призванные охранители. И это было доказано бесспорно и неопровержимо не рассуждениями, не памфлетами или министерскими записками и официальными документами, а самыми фактами, самой логикой вещей и ходом событий, законодательными актами, всем развитием русской жизни.

Сильная власть в таком громадном государстве, как Россия, является необходимым условием правильного неукоснительного действия государственного механизма. Самодержавное правление принимали за сильное правительство, и вот, оно не в силах подавить непрерывно возрастающую смуту; самодержавие принимали за верное ручательство единства в целости внутреннего мира в России и, однако, существование осадного положения, без которого в настоящее время нельзя управлять Россией, показывает, кем держится этот внутренний мир.

Опасное положение в Польше, брожение в Финляндии, брожение в Закавказье, революционное движение среди евреев по всей Империи, оппозиционное настроение среди земств, систематически возмущаемых правительственными мероприятиями, революционное движение среди всех высших учебных заведений Империи, хронические студенческие беспорядки, наконец, аграрное движение среди хаотической крестьянской массы — такова картина под сенью русского самодержавия…».

Доказывая несостоятельность паллиативных мер для спасения России, С. Н. пишет в заключительной главе:

«Мы не порываем связей с историческим прошлым России. Мы не отрекаемся от основ ее государственного величия, а хотим их укрепить и сделать незыблемыми. Мы не поднимаем руки против церкви, когда хотим освобождения ее от кустодии фарисеев, запечатавших в гробу живое слово. И мы не посягаем против Престола, когда хотим, чтобы он держался не общим бесправием и самовластием опричников, а правовым порядком и любовию подданных. Тот самый патриотизм, тот могучий государственный инстинкт, который собирал Россию вокруг Престола московских государей, образовал ее в самую крепкую и обширную державу в мире, должен теперь получить свое историческое оправдание: не на гибель себе, не на закрепощение России вознес он так высоко Престол царский и заложил так прочно его основание. Теперь сама царская власть должна довершить строительство земли, дав ей свободу и право, без которых нет ни силы, ни порядка, ни просвещения, ни мира внутреннего и внешнего. И этим она не ослабит, а бесконечно усилит себя, восстановив себя в своем истинном значении царской, а не полицейской власти, и сделавшись залогом свободы, права и мирного преуспеяния».