Князь С. Н. Трубецкой (Воспоминания сестры)

Мы приехали в Грецию в момент сильного политического возбуждения против России и славянства по поводу последних македонских событий. Как и все на Востоке, в македонском движении греки видят дело России и русского панславизма. Если всякий истый грек есть панэллинист, то ему представляется, что всякий добрый русский должен быть панславистом: иначе не может быть, и это не только в глазах греков, но в глазах всех балканских народностей, в глазах австрийцев и немцев.

Мы узнали, что в России господствует партия московских панславистов, руководящая нашей политикой вообще и балканской в особенности. Во главе этой партии, главная резиденция которой в Москве, находится самый популярный и влиятельный человек в России К. П. Победоносцев! И этой самой партией устроено и поддерживается македонское движение, которое угрожает не только Турции, но и Греции. Греки таят на нас много обид: во-первых, греко-болгарская церковная распря, в которой мы поддержали схизматиков против патриархата и в лице экзархата создали могущественный орган болгарской пропаганды в Македонии; во-вторых, последняя война, в которой мы обманули ожидания афинских политиканов; правда, в народе смотрят так, что если б не русский царь, турки были бы в Афинах, и нам пришлось это услышать в приветственной речи одного сельского учителя, но есть греки, которые утверждают, что война была проиграна благодаря России: не будь России, греки взяли бы Константинополь. Наконец, всего более виновата она в современном македонском движении. Понятно, что наш приезд в настоящую минуту даже несколько удивил греков…

Мы не станем повторять рассказ о той травле, которая поднялась в прессе по случаю прибытия экскурсии: в газетах сообщалось, что она наспех организована русским правительством с какой-то тайной, враждебной целью, а, может быть, и для того, чтобы усыпить внимание греческого народа и тем временем, под шумок, осуществить свои панславистские замыслы в Македонии".

Наряду с необыкновенно любезным приемом местных властей офицеров на "Канарисе" и, главное, самым радушным отношением сельского населения, такая враждебность свидетельствовала о каком-то двойственном отношении Греции к России, которое невольно остановило на себе внимание С. Н. Он писал по этому поводу:

"Сама по себе дружба или вражда маленькой Греции не имеет для России особого значения, но в этом сочетании любви к России, веры в нее, надежды на нее и разочарования, озлобления и ненависти, скрывается факт общего значения: ведь то же самое повторяется и у болгар, и у сербов, и у румын… Басни о нашем панславизме смешны и нелепы, но, опровергая их, мы едва ли многое выигрываем в уважении тех самых руссофобов, которые их распространяют, и вместо того, чтобы смеяться над ними, полезно было бы выяснить себе, почему они так упорно держатся?

Хотим ли мы этого или нет, у нас есть великая историческая миссия на балканском полуострове, миссия, завещанная всем нашим прошлым. Но, в настоящую минуту, все другие народы — немцы, австрийцы, греки, славяне, турки помнят об этом и сознают гораздо больше и сильнее, нежели мы сами. Разочарование, наступившее после турецкой войны, полное крушение славянофильских идеалов в России и, наконец, современное тревожное состояние русского общества, все это временно заставляет нас забывать идеи, за которые еще наши отцы сражались. Этим объясняется, хотя и не оправдывается то поразительное равнодушие, с которым русское общество относится к событиям величайшей важности, разыгрывающимся на Балканском полуострове и к ужасной резне в Македонии, которая всполошила даже английское общество: к бурам мы относились с большим участием!