Князь Штормовых Земель

– Пустяки, – сумела выдавить она из себя. От потрясения голос почти не слушался и прозвучал неуместно громко. На него обернулись несколько запуганных девушек.

Миисса резко выпрямилась и принялась ощупывать дно повозки в слабой надежде отыскать свою сумку. Конечно, ее нигде не было.

Потеря сумки ощущалась как личная трагедия – словно с этой вещью оборвалась последняя ниточка, связывающая с домом.

– Как тебя зовут?

– Миисса, – тихо ответила она, сосредоточивая взгляд на незнакомке. Девушка пыталась ее отвлечь и не дать впасть в истерику, за что Миисса была благодарна.

– А меня – Медея, – представилась пленница. Миисса отрешенно подумала, что незнакомке подходит такое имя, созвучное с цветом ее волос.

Нужно было воспользоваться дружелюбием Медеи и расспросить ее о том безумии, что творилось, но Миисса не могла вымолвить ни слова. Потрясение, которое обрушилось на нее вместе с ударом о дерево, лишало возможности здраво мыслить.

Здраво мыслить мешала и девушка, сидевшая напротив: она то и дело притягивала к себе взгляд – слишком выделялась среди заплаканных и запуганных пленниц ровной спиной, сложенными на груди руками и взглядом, в котором не было и капли страха.

– Что происходит? – спросила Миисса, с трудом отрывая взгляд от этой пленницы.

– О чем именно ты спрашиваешь? – уточнила Медея, явно намекая, что странностей вокруг достаточно.

Миисса задумалась над правильными вопросами, как учил хисэ Яркай. Кем являются люди, напавшие на повозку торговца? Почему они убили Нирэ, а ее схватили? Зачем их заперли в клетке и куда везут?

– Кто эти люди? – выбрала она первый вопрос, неосознанно находя взглядом незнакомку с ровной спиной. Та ответила приподнятой бровью. Смутившись, Миисса снова повернулась к Медее.

– Это хуры, – ответила она.

Хурами в Амарате называли самых отъявленных негодяев: разбойников, воров, убийц. Они не гнушались ничем, даже человеческая жизнь для них не имела ценности. Стать их пленницей – худший из возможных исходов.

– Их главаря зовут Лим. Он самый опасный, – продолжила Медея, пока Миисса пыталась осознать услышанное.

– Куда нас везут? – наконец спросила она шепотом, чтобы не потревожить других девушек. Они вздрагивали каждый раз, стоило заговорить.

Миисса отметила, что ни на одной нет серьезных видимых ран, руки и ноги были целы. Тогда чего же они все боялись?

Медея не торопилась с ответом, нервно заламывая пальцы. Только сейчас, присмотревшись, Миисса увидела, что глаза у нее были орехового цвета с темными крапинками. Пусть Медея не обладала яркой, пронизывающей красотой, как девушка, к которой взгляд возвращался снова и снова, ее глаза были самой примечательной частью внешности.

Миисса опустила взгляд на руки Медеи: длинные пальцы хранили следы бледных шрамов, расчертивших обе ладони. Что за монстр мог сотворить подобное?

– Ты не знаешь? – Миисса нахмурилась. Из-за молчания казалось, что ответа уже не последует.

Медея скользнула взглядом по ее лицу и отвернулась. Плохое предчувствие наполнило душу тревогой и неосознанным страхом. Миисса быстро задышала в безуспешной попытке справиться со слезами. Она думала, что выплакала их все, когда пыталась сбежать от повозки Риана. Почему-то не покидала уверенность, что Медея знает ответ, и ее нежелание говорить делало положение еще хуже. Не сдержавшись, Миисса расплакалась, содрогаясь всем телом, и спрятала лицо в ладонях. Страх неопределенности терзал, словно падальщик, накинувшийся на умирающую жертву.

– Что случилось? – испугалась Медея и коснулась ее ладоней холодными пальцами. – Тебе больно?

– Нет, – сквозь всхлипы ответила Миисса.

– Тогда что случилось? – тихо повторила Медея. Она гладила ее по спине и говорила что-то еще, но из-за рыданий разобрать слова не получалось.

– Я… – Новый поток слез не дал закончить предложение.

– Тише, все хорошо.

– Я… потеряла свою… сумку… – выдавила Миисса.

Самым глупым казалось то, сколько слез вызвала мысль о потере сумки. В ней не хранился мешок с золотыми монетами, но там лежала маленькая хрустальная птичка – подарок Тияра, браслет, подаренный Аминой, и платок с вышивкой-оберегом, бережно созданный мамиными руками. Сумка была бесценна.

– Сумку? – переспросила Медея, не веря, что такая мелкая потеря вызвала отчаянные рыдания.

Из-за верхушек деревьев показалось солнце, прогоняя остатки тьмы. Ощущая незримое присутствие Великого бога, Миисса успокоилась, вытерла слезы, сделала глубокий вдох и уже собиралась ответить, как ее перебил громкий насмешливый голос.

– Ты серьезно? – Девушка, сидевшая напротив, фыркнула. Миисса вскинула голову и наконец без смущения рассмотрела ее – своим тоном она мгновенно отвлекла от повторно зарождающейся истерики.

Взгляд незнакомки был прямым. Зеленые, словно у кошки, глаза смотрели изучающе, а на губах, потрескавшихся от сухости, замерла презрительная полуулыбка. Ни одна веснушка не выделялась на белоснежной коже, не было ни родинок, ни шрамов.

– Айса… – тихо произнесла Медея, укоризненно посмотрев на нее.

– Что «Айса»? – она снова фыркнула, не понизив голоса и не изменив тона. – Не хочешь говорить ты – скажу я.