Князь (СИ)

Дед Александр стал инженером ещё в Российской империи. После Великой войны его поместье под Ложмой отошло возрожденной Польше. А уже перед последней войной дед возглавил весь тамошний железнодорожный узел. Когда русские стали требовать беспрепятственного транзита в Германию, дед сопротивляться не стал. Уже после четвертого раздела Польши он уехал с семьёй в Восточную Пруссию и помогал уже немцам с организацией перевозок. Лексу неприятна была эта бесхребетность деда. Но он понимал, что именно оппортунизм позволил и его, Леха, отцу не сгинуть в Сибири или на санации залитых химией Гамбурга или Иценланда, как пришлось сгинуть миллионам его соплеменников. А вот дочь свою Ядвигу, учившуюся тогда в Варшаве и схваченную еврейским патрулем и сданную ими в германские остарбайтеры, деду спасти не удалось. В начале войны было не до частных запросов и никто даже не разбирался. И о том, что Ядвига погибла во время жестокого английского налета на Дрезден в ещё в декабре 1936-го, родные узнали только через пять лет. Погибли и десятки тысяч немцев. Лекса радовало в этой истории только одно: вместе с Ядвигой сгорели её жидовские надсмотрщики и прочие местечковые цивильарбайтеры.

Вот хорошо, что в Липпе этого народца нет! Плохо, что почти. Переманили же это племя в более богатые земли льготами. А Липпе достались немногочисленные сотрудничавшие поляки. Такие как Качинские. В Великой Польше, называемой теперь Южной Пруссией, тоже правили жиды, а поляки хуже, чем к ним относились столько к соплеменникам-коллаборантам. Говорят, в Новой Англии, Сильвании и прочей Америке разбирающими ядерные завалы неграми тоже местные иудеи командовали. Вот же бисово племя! Они и в Германии припоминали что в Гаитянскую резню 1804 года тамошние негры поляков за белых не считали и потому не вырезали. Мол отдувайтесь «родственнички». Уф, как их Лекс ненавидел! Может даже больше, чем русских! Или так же. Но, точно не меньше.

Но, делал он это тихо. Служба требовала. Брат Ярик, по здешнему Эрих, вот, после смерти Михаила Жестокого в Краков поехал. Там сдуру решили, что от нового императора Единства им за бузу послабление будет. Неделю веселились, а как стрелять начали, за день кто в землю, а кто в Краков-Колымские убыли. На Висле теперь ещё один русский город. А брат за это веселье потом до самой смерти, как заключенный инженер, железную дорогу до Анадыри строил. А Лекс, по-домашнему Лех, стиснул тогда зубы и терпел.