Князь (СИ)

Убийство Косого не принесло мне ожидаемого успокоения. Права пташка была в том, что жмурик ничего не исправит. Но вместе с этим я всё равно хотел его укокошить. Так дико хотел, что покатился с катушек. Это ни черта не приятное занятие. Просто так нужно было поступить, так поступают в наших кругах. Или смерть, или жизнь. Ничего посередине нет. Но каждый раз, когда ты кого-то убиваешь, самому сдохнуть хочется. Потом нормально становится, а первые несколько дней, будто похмелье жестокое. Колотит всего и спать не получается.

- Адмирала жалко, - продолжил свой тупой базар Хмырь. – Деда тоже, но бля, жизнь у нас такая.

- Ты, - я резко ухватил Пашку за шиворот и хорошенько тряхнул. – Если не хочешь пойти вслед за Косым, прикуси язык. Жизнь такая. Нахер иди, понял? – я отпустил Хмыря.

- Понял-понял, только не кипятись. Понимаю, неприятно, но у нас такое не впервой, - охреневший друг потер свою покрасневшую шею.

- Но под раздачу в этот раз, мать твою, попали те, кто мне был дорог.

- А что будешь делать со своей этой?

Птаха… Вот кто может вытрясти всю мою душу. И как так получилось? Где я прозевал этот момент, когда обычное блядское увлечение переросло во что-то серьезное? Как-то всё мимо меня прошло. Подпускал ближе, еще ближе и теперь сижу в каком-то занюханном баре с пробитой грудиной. До чего ты, Князь, дошел? До ручки. Баба тебе яйца выкручивает, а ты не только не сопротивляешься, но и поощряешь это.

Понимаю, что она это не со зла. Испугалась. Слишком много дерьма ей открылось. А пташка-то не для этого создана. Ей ласка нужна, какие-нибудь слова красивые, поступки там всякие сопливые. А я… А что я? Авторитет, который только знает, как правильно бабу на кровати разложить. Всё.

Но самое странное и непонятное для меня, это то, что рядом с ней я не чувствую себя настолько пропащим. Раньше как-то не думал о будущем, а теперь… И то хочется успеть сделать, и то. Она что-то там говорила про детдом. Тут тоже надо бы всё как надо организовать. Наладить, так сказать, все пути. Почему нет? Есть под нами один детдом, почему еще один не обеспечить. И как бы это по-дурацки не звучало, детей хочу. Никогда не думал об этом, а сейчас… Хочу, но понимаю, что мелочи пузатой рядом с таким папашей делать нечего. Поэтому собственно я и поднял старую тему насчет политической деятельности. Получить кресло, неприкосновенность и можно нормальный бизнес организовать. Времена меняются и нам, сегодняшним зэкам, надо «переодеваться» в завтрашних бизнесменов.

- Ничего, - отвечаю. – Пусть обмозгует всё. Главное, чтоб под присмотром была.

- Я за этим слежу, можешь не парится. Легавые туда не сунутся.

- Хорошо.

- А если она зассыт и не вернется? Чё тогда делать будешь?

- Не зассыт.

- Откуда такая уверенность?

- Потому что знаю, Хмырь.

- Втрескался ты, мужик, как пацан зеленый.

- Пусть так. Это что-то меняет? – смотрю на Пашу в упор.

- Нет. Твоё дело, я судя соваться не стану.

- Верно соображаешь.

Наш базар прервал внезапный женский визг и треск ломающийся двери. Я вскочил со своего места, вытаскивая из-за пояса пистолет, но тут оружие оказалось бессильным.

- Легавые, - прошипел Хмырь, опрокидывая стол.

 ***

Ева

Я проснулась внезапно, будто меня толкнули в грудь. Глаза резко распахнулись, и рассеянная тьма в комнате на секунду сбила с толку и напугала. Я быстро села в кровати, отчего закружилась голова. Тяжелое сбитое дыхание еще долго мучило грудную клетку, но осознав, что я нахожусь дома, где меня уже почти неделю никто не трогал, чувство зыбкого, но всё же покоя медленно затопило собой весь тот непонятный страх.

За окном где-то верещала сигнализация и ее монотонный визг в отголосках моего сознания звучал как-то уж совсем тревожно. Сон пропал да, по сути его ведь и не было. Всю неделю я никак не могла просто лечь и поспать хотя бы час. Это сегодня вроде как пересилив себя, я задремала и то ненадолго.

Странно было находиться в квартире, в которой прошло всё мое детство, в которой я вместе с дедом и обои клеила, и даже разок случайно лампочку разбила. Дедушка меня тогда в угол поставил и дал книжку, кажется, «Дон Кихот» и заявил, что пока я не прочитаю, из угла не выпустит. Я прочла ее всю. А позже уже в старших классах лучше всех рассказала про престарелого рыцаря и его верного друга Санчо Панса. А теперь я уже выросла, обои давно пожелтели, лампочка раз сто уже была сменена, а дедушка умер.