Читаем Князь советский полностью

Мне сразу вспомнились белогвардейские лагеря в Китае, но это были последствия гражданской войны, а сейчас, в мирное время, проблема беженцев создана искусственно.

Сумма, которую запросил Баблоян, совершенно неприподъемная. Я, конечно, написал Зайберту, сколько ему нужно собрать денег, но он вряд ли чего-нибудь добьется: в Германии сейчас неладно с экономикой.

На моих глазах совершается жестокое и бессмысленное «людоедство», только советские чиновники лопают не плоть, а время и силы своих сограждан – то есть жизнь как таковую.

Китти каждый день спрашивает меня, где мама? Я учу ее играть на рояле и ей не терпится продемонстрировать Нине свои умения.

Она кладет стопку нот на стул, садится сверху и в упоении колотит по клавишам. Самые лучшие из них находятся справа: они издают тоненькие звуки и потому называются «мамины». «Папины» басы располагаются слева и, увы, не пользуются большой популярностью.

Я сказал Китти, что мама скоро приедет или, по крайней мере, напишет нам, но дни проходят за днями, а в почтовом ящике не появляется ничего, кроме газет и деловых писем.

Все вернулось на круги своя: рабочая рутина, пустые хлопоты и, как всегда, острая нехватка времени. Я ведь так и не позвонил Гале и теперь вынужден сам делать всю работу.

2.

Когда мои коллеги-иностранцы пишут о советских людях, они вольно или невольно расчеловечивают их. Оно и понятно: если не копать в глубину, то кажется, что это сборище безумцев, которое раз за разом принимает решения, откровенно вредящие им самим.

Ну что это такое – в Архангельске нет ни дорог, ни продуктов, зато мы поддерживаем деньгами и оружием коммунистов по всему миру. Вместо того, чтобы помогать частнику кормить города, власти делают все, чтобы население как можно хуже питалось и как можно дольше стояло в очередях – и, соответственно, мерзло, уставало, болело и рано умирало.

Казенные деньги тратятся на полярные экспедиции, вывоз иностранных журналистов на Север, на демонстрации и Спартакиаду… Большевиков исключили из международного олимпийского движения, и в пику Летней Олимпиаде в Голландии в СССР устроили грандиозный спортивный праздник – в тысячу раз лучше, чем у буржуев. В разгар экономического кризиса для него были выстроены водная станция у Крымского моста и огромный стадион «Динамо» на 25 тысяч зрителей.

Иностранцы не понимают, почему советский народ не только не возмущается этим безумием, но и страстно поддерживает его.

Перейти на страницу:

Все книги серии Грозовая эпоха

Белый Шанхай
Белый Шанхай

1922 год. Богатый полуколониальный Шанхай охвачен паникой: к гавани подошла военная эскадра – последний отряд разгромленной большевиками белой армии. Две тысячи русских просят разрешения сойти на берег.У Клима Рогова не осталось иного богатства, кроме остроумия и блестящего таланта к журналистике. Нина, жена, тайком сбегает от него в город. Ей требуется другой тип зубоскала: чтоб показывал клыки, а не смеялся – мужчина с арифмометром в голове и валютой под стельками ботинок.«Лукавая девочка, ты не знаешь Шанхая. Если Господь позволяет ему стоять, он должен извиниться за Содом и Гоморру. Здесь процветает дикий расизм, здесь самое выгодное дело – торговля опиумом, здесь большевики готовят новую пролетарскую революцию».

Эльвира Валерьевна Барякина

Исторические любовные романы / Проза / Историческая проза

Похожие книги