Князь Света

— Если тебе угодно так это называть. Он теперь и в самом деле бог смерти — и уже не по кличке, а по титулу, важная шишка. Он усовершенствовал зонд около сорока лет назад, но деикраты до поры до времени скрывали это. Я слышал, он выдумал и кое-какие другие сокровища, способные исполнить волю богов… ну, к примеру, механическую кобру, которая может зарегистрировать показания энцефалограммы с расстояния в милю, когда она приподнимется и распустит веером свой капюшон. Ей ничего не стоит выискать в целой толпе одного-единственного человека, какое бы тело он при этом ни носил. И нет никаких противоядий против ее укуса. Четыре секунды, не больше… Или же огненосный жезл, который, как говорят, искорежил поверхность всех трех лун, пока Бог Агни стоял на берегу у моря и им размахивал. А сейчас, как я понимаю, он проектирует что-то вроде реактивного левиафана-колесницы для Великого Шивы… вот такие штучки-дрючки.

— Мда, — сказал Сэм.

— Пойдешь на зондаж? — спросил Ян.

— Боюсь, что нет, — ответил Сэм. — Послушай, сегодня утром я видел машину, которую, помоему, лучше всего назвать молитвоматом, — это что, обычное явление?

— Да, — подтвердил Ян. — Они появились два года тому назад — идея, осенившая однажды ночью юного Леонардо за стаканчиком сомы. Нынче, когда в моде карма, эти штуковины гораздо удобнее сборщиков налогов. Когда господин горожанин является накануне своего шестидесятилетия в клинику бога выбранной им церкви, наряду с перечнем его грехов учитывается, как говорят, и реестр накопленных молитв и уже на основе их баланса решается, в какую касту он попадет, — а также возраст, пол, физические кондиции нового его тела. Изящно. Точно.

— Я не пройду зондирование, — заметил Сэм, — даже если накоплю огромный молитвенный счет. Они отловят меня, как только дело дойдет до грехов.

— Какого типа?

— Грехов, которых я еще не совершил, но которые окажутся записанными в моем разуме, ибо я обдумываю их сейчас.

— Ты собираешься пойти наперекор богам?

— Да.

— Как?

— Еще не знаю. Начну, во всяком случае, с непосредственного общения. Кто у них главный?

— Одного не назовешь. Правит Тримурти — то есть Брахма, Вишну и Шива. Кто же из трех главный на данный момент, сказать не могу. Некоторые говорят — Брахма…

— А кто они — на самом деле? — спросил Сэм. Ян покачал головой:

— Поди знай. У всех у них другие тела, чем поколение назад. И все пользуются именами богов.

Сэм встал.

— Я еще вернусь или же пришлю за тобой.

— Надеюсь… Глотнем еще?

Сэм покачал головой.

— Пойду, еще раз превращусь в Сиддхартху, разговеюсь после поста на постоялом дворе Хауканы и объявлю о своем намерении посетить Храмы. Если наши друзья стали нынче богами, они должны сообщаться со своими жрецами. Сиддхартха отправляется молиться.

— За меня не надо, — сказал Ян, подливая себе самогона. — Не знаю, смогу ли я пережить гнев божий.

Сэм улыбнулся:

— Они не всемогущи.

— Смиренно надеюсь, что нет, — ответил тот, — но боюсь, что день этого уже не далек.

— Счастливого плавания, Ян.

— Скаал.

По пути в Храм Брахмы князь Сиддхартха ненадолго задержался на улице Кузнецов. Спустя полчаса он вышел из лавки в сопровождении Стрейка и трех своих вассалов. Улыбаясь, будто его посетило видение грядущего, он пересек Махаратху и наконец приблизился к высокому и просторному Храму Создателя.

Не обращая внимания на взгляды толпящихся у молитвомата, он поднялся по длинной, пологой лестнице; при входе в Храм его встретил верховный жрец, которого он заранее известил о своем посещении.

Сиддхартха и его люди вступили в Храм, оставили при входе свое оружие и отвесили подобающие поклоны в направлении центрального святилища, прежде чем обратиться к жрецу.

Стрейк и его спутники отступили на почтительное расстояние, когда князь вложил тяжелый кошель в сложенные руки жреца и тихо промолвил:

— Я хотел бы поговорить с Богом.

Жрец, отвечая, внимательно изучал его лицо.

— Храм открыт для всех, Князь Сиддхартха, и всякий может общаться здесь с Небесами сколько пожелает.

— Это не совсем то, что я имел в виду, — сказал Сиддхартха. — Я подумал о чем-то более личном, чем жертвоприношение и долгие литания.

— Я не вполне осознаю…

— Но ты вполне осознал вес этого кошелька, не так ли? Он наполнен серебром. Второй, который я взял с собой, наполнен золотом — его можно будет получить после. Я хочу воспользоваться местным телефоном.

— Теле?..

— Системой связи. Если бы ты, как и я, был одним из Первых, ты бы понял намек.

— Я не…

— Заверяю тебя, мой звонок не отразится неблагоприятным образом на твоем положении старосты этого Храма. Я разбираюсь в подобных вопросах, а благоразумие мое всегда было притчей во языцех среди Первых. Вызови сам Опорную Базу и наведи справки, если это тебя успокоит. Я подожду здесь, во внешних покоях. Скажи им, что Сэм хотел бы перемолвиться словечком с Тримурти. Они захотят переговорить.

— Я не знаю…

Сэм вытащил второй кошелек и взвесил его на ладони. Жрец, не отрывая от него взгляда, облизнул губы.

— Подожди здесь, — приказал он и, повернувшись кругом, вышел из комнаты.