Князь Света. Порождения Света и Тьмы

Впереди раздавался шум бегущей воды, там небольшая горная речка перерезала его путь. Отбрасывая назад небрежным движением плеча развевающийся кроваво-красный плащ, направлялся он к повороту, за которым тропинка терялась из виду; над малиновым кушаком поблескивал рубиновый набалдашник эфеса его сабли.

Обогнув каменную громаду, он замер.

Кто-то ждал впереди, стоя у перекинутого через поток бревна.

На миг глаза его сузились, и тут же он двинулся дальше.

Перед ним стоял щуплый, невысокий человек в темном одеянии пилигрима, перетянутом кожаными ремнями, к которым был привешен короткий кривой клинок из светлой стали. Голова человека была выбрита наголо – вся, кроме одного маленького локона белых волос. Белели и брови над темными его глазами, бледна была кожа, острыми казались уши.

Путник поднял руку, приветствуя встречного.

– Добрый день, пилигрим, – сказал он.

Тот не ответил, но, шагнув вперед, загородил дорогу, встав перед бревном, что лежало поперек потока.

– Прости меня, добрый пилигрим, но я собираюсь переправиться здесь на другой берег, а ты мне мешаешь, – промолвил путник.

– Ты ошибаешься, Великий Яма, если думаешь, что пройдешь здесь, – возразил тот.

Красный широко улыбнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.

– Всегда приятно, когда тебя узнают, – признал он, – даже если это и сопровождается ошибками касательно всего остального.

– Я не фехтую словами, – сказал человек в черном.

– Да? – И путник поднял брови с преувеличенно вопросительным выражением. – Ну а чем же вы фехтуете, сэр? Уж не этим ли погнутым куском металла, что вы на себя нацепили?

– Именно им.

– В первый момент я принял его просто за какой-то варварский молитвенный жезл. Я понимаю так, что весь этот район переполнен странными культами и примитивными сектами. И на миг я принял тебя за адепта одного из этих суеверий. Но если, как ты говоришь, это и в самом деле оружие, тогда ты, должно быть, умеешь им пользоваться?

– До некоторой степени, – ответил человек в черном.

– Ну, тогда хорошо, – сказал Яма, – ибо мне не хотелось бы убивать человека, не знающего, что к чему. Однако я считаю себя обязанным указать, что, когда ты предстанешь перед Высшим в ожидании суда, тебе будет засчитано самоубийство.

Его визави едва заметно улыбнулся.

– Как только ты будешь готов, бог Смерти, я облегчу освобождение твоего духа от плотской его оболочки.

– В таком случае только один пункт, – сказал Яма, – и я тут же прекращу нашу беседу. Скажи, какое имя передать жрецам, чтобы они знали, по кому провести заупокойные обряды.

– Я совсем недавно отказался от своего последнего имени, – ответил пилигрим. – По этой причине августейший супруг Кали должен принять свою смерть от безымянного.

– Рилд, ты безумец, – сказал Яма и обнажил свой клинок. Так же поступил и человек в черном. – И надлежит, чтобы ты пошел на смерть безымянным, ибо ты предал свою богиню.

– Жизнь полна предательств, – ответил тот, не начиная боя. – Противодействуя тебе – причем в такой форме, – я предаю учение моего нового господина. Но я должен следовать велениям моего сердца. Ни мое старое, ни мое новое имя мне не подходят, и они незаслуженны – так что не зови меня по имени!

И клинок его обратился в пламя, пляшущее повсюду, сверкающее и грохочущее.

Под неистовым натиском Яма отступил назад, пятясь шаг за шагом, успевая проделать лишь минимальные движения кистью, чтобы парировать сыплющийся на него град ударов.

Затем, отступив на десять шагов, он остановился, и они фехтовали на месте. Парировал он чужие удары лишь с чуть большей силой, зато ответные его выпады стали более неожиданными и перемежались финтами и внезапными атаками.

По всем канонам воинского искусства, как на параде, взлетали в воздух их клинки, пока наконец пот сражающихся ливнем не пролился на камни; и тогда Яма перешел в атаку, не спеша, медленно вынуждая соперника отступать. Шаг за шагом отвоевывал он потерянное вначале расстояние.

Когда вновь очутились они на том самом месте, где нанесен был первый удар, Яма признал сквозь лязг стали:

– Отменно выучил ты свои уроки, Рилд! Даже лучше, чем я думал! Поздравляю!

Пока он говорил, соперник его провел тщательно продуманную комбинацию финтов и самым кончиком своего клинка рассек ему плечо; появившуюся кровь трудно было заметить на красной одежде.

В ответ Яма прыгнул вперед, единственным ударом раскрыв защиту противника, и нанес ему сбоку такой удар, который вполне мог бы просто снести голову с плеч.

Человек же в черном опять принял защитную позицию, потряс головой и, парировав очередную атаку, сделал ответный выпад, который, в свою очередь, был парирован.

– Итак, горлышко твое обмакнули в купель смерти, – сказал Яма. – Поищем тогда иных путей. – И его клинок пропел еще более стремительную мелодию, когда он испробовал выпад снизу вверх.