Князь Святослав II

Вышеслава подумала, что генуэзец, с которым она была в дружеских отношениях, именно ей оказывает знаки внимания. Не желая, чтобы это заметил отец, Вышеслава немного отступила назад и нечаянно наступила на ногу Олегу. Тот тоже слегка попятился и уперся спиной в грудь Гремыслу. На хорах произошло небольшое замешательство. Однако строгий взгляд Святослава мигом восстановил порядок.

Вышеслава опустила голову и закусила губу, чтобы не засмеяться над проделками генуэзца. Шутовство Браги видел и Ярослав, который несколько раз прыснул в кулак, получив за это подзатыльник от отца.

Никакие молитвы не шли на ум Оде, малиновая куртка притягивала ее взгляд, отвлекая от золоченого стихаря[75] епископа и длинных риз пресвитеров[76], возвышенный настрой ее мыслей сбивался, до нее с трудом доходил смысл богослужения. Наконец, Брагу приметил и Святослав. Князь обжег жену таким взглядом, что у Оды по спине пробежали мурашки. Она сделала вид, будто не замечает генуэзца.

Но Брага сам все испортил. По окончании службы, когда Ода рука об руку со Святославом выходили из храма, генуэзец вдруг закричал: «Многие лета князю и княгине!»

Толпа, стоявшая на ступенях, подхватила этот крик.

Ода по лицу супруга догадалась, какие мысли обуревают его. И приготовилась к буре, которая разыгралась в тот же день.

- Тебе, супруга дорогая, прежде чем слово на людях молвить, подумать следует, тем паче блюстись поступков ветреных, о коих молва разойтись может, - сказал Святослав, придя в покои жены и выгнав прочь ее служанок. - Мне жена неблазная нужна, ибо Богом мне уготовано над людьми власть держать и людям же примером служить. Люди видят, как ты на пару с фряжским купцом по Чернигову верхом разъезжаешь, - промолвил Святослав и, приподняв за подбородок голову Оды, заглянул ей в глаза. - Иль приглянулся тебе купчишка этот? Молви без утайки. Не хочу, чтоб ложь промеж нас гнездо свила.

На губах Оды мелькнула улыбка и тут же пропала. Взгляд ее голубых глаз из насмешливого превратился в пытливый, словно она хотела сказать: тебе бы, муженек, спрашивать, не мне отвечать.

Святослав взял Оду за плечи и встряхнул:

- Молви же. Ну!

- Ты хочешь ответ услышать, мой князь, - тихо, но твердо произнесла Ода. - Что ж, будь по-твоему. Я повинуюсь тебе как супругу. Только, прошу тебя, не делай мне больно.

Святослав нехотя отпустил Оду.

- Я не стара еще и могу притягивать к себе мужские взгляды, уж не это ли, муж мой, ты хочешь поставить мне в вину? - продолжила Ода. - Даже старшие сыновья твои подчас смотрят на меня как на желанную женщину, а не как на мачеху. Запрети же им видеться со мной за это, а я постараюсь запретить себе видеть лица тех мужчин, кои мне приятны, если они тебя раздражают. Брага умеет развеселить меня, он всегда чувствует мое настроение. Тебе же, Святослав, на меня наплевать. Скажи, что я не права.

- Ты же знаешь, горлица моя, сколь забот на мне, - вздохнул Святослав, - об ином и помыслить некогда.

- И все-то ты в трудах, сокол мой, - с хитрой улыбкой проговорила Ода. - Однако ж половчанку свою не забываешь.

Глаза Святослава впились в Оду.

- Не ведаю, о чем ты.

- Про пленницу я толкую, которую ты за городом в усадьбе держишь.

- Откель проведала, лиса? Ох, хитра! - засмеялся Святослав. - Моим же мечом меня поразить норовишь?

- Тебе, муж мой, надлежит блюстися поступков ветреных, о коих молва разойтись может, - съязвила Ода в подражание Святославу.

- Не всему слышанному верь! - Святослав отошел от Оды и сел на лавку. - Половчанка та - ханская дочь. За нее выкуп должны дать, потому и держу ее от глаз подале.

- От глаз подале, а к сердцу поближе. Не так ли, свет мой?

Святослав сдвинул брови. Не любил он оправдываться, тем более перед женой, которую лишь в постели ценил да и то до недавнего времени. Половчанка же страсть до чего хороша и в одеждах, и без одежд! Танцует так, что засмотришься, песни поет - заслушаешься. А на ложе с ней и старик помолодеет - огонь-девица!

- Как зовут-то пленницу? - допытывалась Ода. - Сколь лет ей?

- Имя у нее языческое, сразу и не упомнишь, - ответил Святослав, пряча глаза, - и про лета ее не ведаю, но по всему видать отроковица еще несмышленая.

- С тобой, сокол мой, и отроковица быстро войдет во вкус любовных утех, - с улыбкой сказала Ода.

Святослав резко поднялся.

- Дочь ханскую я на поле брани взял, - раздраженно сказал он, - что захочу, то с ней и сделаю! Донеже наложница она моя, а дальше видно будет. Ты же с фрягом своим за городом милуйся, коль люб он тебе. Ну, а ежели о вас слух срамной по Чернигову пройдет, не взыщи. Брагу евнухом сделаю, а тебя в монастырь упеку. Таков мой сказ.

Святослав повернулся и вышел из светлицы.

Этот случай еще раз подтвердил, что характеру черниговского князя были присущи рыцарские черты. Однако Ода знала, что и угроз своих муж ее на ветер не бросает, поэтому запретила Браге появляться в княжеском тереме. Запретила она генуэзцу появляться и в Спасском соборе на воскресных и иных службах. Теперь княгиня посылала Регелинду на подол, где жили все иноземные купцы, и через нее договаривалась с Брагой о встрече.