Князь тайги (СИ)

В этом он был, разумеется, прав. Я опустилась на лапник, терзаемая сомнениями. Допустим, Милена найдет вертолет, почему бы и нет, на девочку, которая две трети жизни провела, бегая по грибы, она похожа больше, чем на городского человека. Хотя ее поведение наталкивало на другие мысли — то, как она бродила по поляне, собирала хворост, но было ли это брезгливостью или обычной ленью, наигранным снобизмом? Скорее да, она строила из себя фею, я — городская, я никогда не была в лесу кроме как с фотоаппаратом, с экскурсией, на пленэре, так, чтобы отправиться ночью черт знает куда

— да я и отсюда бы никуда не дернулась, что бы эти три, включая Романа, мужика себе ни решили. Жизнь дороже всяких условностей.

Я легла, устроилась поудобнее. Рядом примостился Аркудов, осторожнее, чем мог бы, учитывая его подначки. У него имелись тормоза и границы он не переходил, при всех своих недостатках он был человеком воспитанным и в чем -то тактичным. В наших кругах быстро учишься воспринимать реальность такой, какая она есть, нравятся тебе какие -то ее проявления или же нет, особенно когда дело касается контактов с иностранцами. Творческие люди — они такие, но основная проблема в том, что в бизнесе творческий человек — не суть, а сознательный имидж, люди творческие и не от мира сего в бизнесе вообще не живут: какими нас представляют, такие мы для клиентов и есть. Бить по имиджу — удар ниже пояса, могут ответить, ну а зацепить что-то вроде пола или ориентации — лучше сразу продать аппаратуру и заняться продажей копеечной бытовой техники.

— Черт.

— Что? — я повернула голову.

— Как я мог ее упустить?

— Спать не надо было, Аркудов...

Тоже удар ниже пояса, и в этом я была не права. Меня мало беспокоила конкретно Милена — скорее сам факт, что ее с нами нет.

Аркудов повернулся теперь ко мне, а я, приподняв голову, смотрела, что делает Мимимишик. Поворошил костер и направился к кустам.

— Ты веришь, что она ушла? — спросила я очевидную глупость.

— Не волки же ее съели?

Мы помолчали. Шутки шутками, но жуткое ощущение будто окутывало нас. Аркудова я знаю уже лет двенадцать или даже и больше, и за все это время он не выдал себя ничем. Стоп, нет, поправилась я, он просто самодовольный типчик, нахальный, но безобидный. Навязчивый, как комар, и с самомнением звезды одной роли.

Хочешь пойти ее поискать?

— Нет, — отрезала я. Бегать по лесу, рискуя собственной жизнью, за какой -то малознакомой девицей я не нанималась. Я была на Милену еще и зла — могла разбудить хотя бы дежурного, предупредить и не устраивать мистический триллер посреди ночи. Если бы она сейчас появилась из леса как ни в чем ни бывало, я бы, наверное, отыгралась на ней за противное чувство сосущего холода где -то в глубине живота.

Я отвернулась и накрылась курткой. Ее не хватало на меня целиком, а мне теперь хотелось закрыться от всего мира. Меня ведь ищут, подумала я. Родители привыкли к тому, что я присылаю им фото, привыкли, что я делюсь впечатлениями. С другой стороны, они знали прекрасно, что связь устойчива не везде, и не особо переживали, если я пропадала на сутки.

— Мне кажется... — дыхание Аркудова обожгло мне ухо.

— Что? — раздраженно прошипела я, не поворачиваясь. — Отвали от меня, если у тебя тут не дело жизни и смерти!

— Вставай, — Аркудов грубо толкнул меня в плечо и поднялся. — Он, — он кивнул на вернувшегося Мимимишика, — будет тут, мы пойдем ее поищем.

— Сдурел? — мне было даже плевать, что теперь я орала. — Куда ты пойдешь с этой поляны? Тут звери, тут беглый зек! Болото!

Громко выдыхая сквозь зубы, я села, кутаясь в куртку. Что сна сегодня не будет, стало понятно, и, может, это и хорошо — под утро мы замерзнем без движения, но силы восстановить за какие-то три часа мне совершенно не удалось. Невыспавшаяся я и в комфортных условиях была очень злая, сейчас меня бесило каждое слово, сказанное пусть и не мне.

— Тихо!

Я открыла было рот, чтобы рявкнуть и на Мимимишика, но поняла, что он неспроста так вытянулся и замер. На какой-то миг он растерял свою полусонную апатию, и передо мной стоял уже не вышедший в тираж бывший бандит, а некто, кого стоило опасаться. Но иллюзия, к счастью, была недолгой.

— Что там? — спросила я, надеясь, что голос звучит с любопытством, а не с испугом. — Зверь?

— Ходит, — неопределенно ответил Мимимишик. Я подтянула к себе ноги, обняла колени руками и уткнулась в них лбом.

Если я отсюда выберусь — когда я отсюда выберусь, куплю путевку в самый старушечий санаторий, плевать, что последний ремонт там делали перед визитом Леонида Ильича, плевать, что там плесень времен Наполеона, еле теплая вода два часа день кому хватит и кровати помнят еще солдат Суворова. Главное, что там будут обычные старики, люди понятные, простые, непритязательные, искренние, и лучше я все эти три недели буду выслушивать устаревшие советы, как мне правильно прожить свою жизнь — мне нужна будет перезагрузка от моего круга. От них слишком много шума и действий, которые не нужны. И информации, в которой нет никакой необходимости. Недоговоренностей. И обмана.