Князь Тишины

За спиной у него хором завизжали девчонки. Я тоже завизжала и кинулась бежать, но снова оказалась на коленях у Лехи. Антон споткнулся о стул и плашмя упал на диван. Раздался грохот, звуки возни и сердитый Сашин голос: «Ты мне шею сломал! Слезай с меня, кабан!»

Зажегся свет. Пара стульев была перевернута, часть посуды оказалась на полу. Девчонки хохотали. Придавленный Саша ухмылялся. Водить предстояло ему. Пока одна из девчонок завязывала ему глаза шарфом, я незаметно вылезла из-за стола и встала у него за спиной, прислонившись к серванту. Гости умолкли, Даня выключил свет. «Я иду искать», – сообщил Саша. Девчонки, хихикая, шарахнулись к дивану. Я же, наоборот, шагнула к Саше и расположилась прямо напротив него, подворачиваясь ему под руку. Несколько секунд в комнате было тихо, как в межзвездном пространстве. Саша стоял неподвижно и прислушивался. Потом он сказал: «Ага!» – и быстрым движением поймал меня за плечи.

Мир пропал, остались только я и Саша. Когда Сашины пальцы сжали мои плечи, я почувствовала, что лишилась сил, и если он меня отпустит, то я сразу упаду. Но он не отпускал, а наоборот, сжимал все крепче. Ему нравится прикасаться ко мне, почувствовала я, и меня бросило в жар от радости и волнения. Я никогда не забуду этого мгновения; но в тот миг я не могла ни о чем думать. Прошло несколько бесконечных секунд безграничного счастья. Потом раздался Сашин голос:

– Вика, ты?

Только что я была в райском саду, а теперь он превратился в ледяную пустыню. В темноте хихикнули.

– Ты что ли, Маришка?

Я промолчала. Саша разжал объятия и стащил с лица шарф.

– Это Геля, – мрачно сказала я. – Не утруждайся.

В комнате снова включили свет, и все изменилось – не в лучшую сторону. Только что мы с Сашей были одни во тьме предвесеннего вечера, и он почти держал меня в объятиях, а теперь тени убил электрический свет. Мы снова в неприбранной комнате; нетрезвые парни, встрепанные девчонки, стол с объедками, Саша уже отступил от меня на метр и не смотрит в мою сторону. Ну и пусть.

Я ушла на кухню да так и осталась там, глядя в звездное небо и россыпи огоньков внизу. Я консервировала мгновение. Убираем то, что раньше, и то, что после, и остается только темная комната и Сашины ладони на моих плечах. Пусть хоть будет о чем вспомнить. Он ведь действительно меня не любит. Как трудно поверить в очевидное…

ГЛАВА 20 Ревность. Горящий лес

О ты, ставший огнем ада, сделавший его таким ярким!

Омар Хайям

Сегодня моя душа горит невидимым испепеляющим пламенем. Неужели никто вокруг не чувствует этот жар? От него сжимается мой мозг и леденеют ладони. Мысли мечутся, как стая ворон, носятся по кругу и опять возвращаются к одному и тому же ненавистному имени. «Катя» – словно выстрел в сердце. Вчера мы были в гостях у Хольгеров, и тетя Наташа в разговоре с мамой обронила одну фразу. Всего одну, но ее ядовитый смысл отравил меня насмерть. У Саши роман, его девушку зовут Катя.

«Названивает и названивает! – фальшиво жаловалась тетя Наташа. – Почти каждый вечер, аж телефон перегрелся. Сашенька приходит из школы усталый, а тут она: „Позовите, пожалуйста, Сашу!" И разговаривают чуть ли не часами…»

Когда я думаю об этом, то мне хочется кричать от горя. А может, это неправда? Просто выдумки тети Наташи? Чего она только не соврет, лишь бы похвалиться своим сыном! Но ведь он, он ничего не опроверг, хоть и слышал эти ужасные слова. Он только самодовольно ухмыльнулся. Когда я увидела эту усмешку, я поняла, что все правда, и я погибла.

Весь день я просидела на уроках как пришибленная, ничего не слышала и не понимала, а после обеда побежала в мастерскую. Сегодня занятий не было, но что-то тянуло меня туда: может, я бессознательно рассчитывала найти помощь или утешение, а может, там я чувствовала себя сильней. В мастерской у Антонины было немноголюдно, тепло и уютно, что было особенно приятно, поскольку в небе, под стать моему настроению, клубились косматые тучи и назревал какой-то природный катаклизм. Антонина встретила меня приветливо, но тут же заявила, что занята с дипломниками, и отправила в свою каморку.

– Включи чайник. В китайской вазе найдешь заварку и пряники. Сахар в черепе гнома. И заодно подумай насчет леса. Когда я закончу урок, изложишь свои соображения.

«Правильно я сделала, что пришла сюда!» – подумала я, окидывая взглядом каморку в поисках китайской вазы. Привычная обстановка подействовала утешающе, терзающие душу мысли до времени затаились. В саму каморку, кстати, я раньше заглядывала нечасто. Мне она всегда страшно нравилась: крохотная, вытянутая кверху комнатушка неправильной формы, по самые стропила заваленная всяким хламом, в основном работами учеников с разных курсов. Единственным островком порядка в этом царстве хаоса был застеленный салфеткой стол с электрическим чайником, настольной лампой, создававшей загадочный полумрак, черепом гнома и журналом посещений.