Князь Тьмы и я. Книга вторая

Единственное, что можно было нормально пить — виски. В принципе мы его открыли, потому что Навьен сильно опасался, что после всего того коллекционного уксуса что я напробовалась, мне станет плохо, так что — я была пьяная. Мне одного стакана хватило, чтобы улететь туда, где все было еще лучше, чем даже здесь, хотя — может ли где-нибудь быть лучше? По-моему нет. Мне было хорошо. Мне было хорошо до такой степени, что я смаковала каждый миг, каждую секунду, каждое мгновение… И мне нравилось все — горящие в подсвечниках свечи, сыр и ветчина, то единственное, что у нас имелось из еды, потому что еду из супермаркета, Навьен собирался забрать из машины после того, как отнесет меня в дом, но я вцепилась в него и просто не хотела отпускать. Даже на несколько минут. На всего несколько секунд. Вообще отпускать не хотела. А машина – до нее минут двадцать туда, потому что вниз по склону, в пещеру, потом обратно, а это уже почти час без Навьена… А я понимала, что час не выдержу, и потому была готова есть сыр, хрен его ведает сколько летней выдержки, и вяленное мясо с ветчиной, которые тут тоже непонятно сколько висели в погребе, только бы он не уходил. Просто не уходил.

И он это каким-то непонятным образом чувствовал. У нас как-то все с ним было на грани интуиции, ощущения, понимания… и не желания слышать голос разума. Вообще. Спиртное, свечи, он рядом и ощущение, что мы отрезаны от всего мира.

Остановись мгновение, ты так прекрасно… просто остановись. Не хочу больше ничего, вообще ничего, кроме того, что есть сейчас.

Вот только я прекрасно знала, что это лишь передышка, а вопросы… они неизменно последуют.

И когда, проведя взглядом улетевшую куда-то в темноту бутылку, посмотрела на Навьена – отчетливо поняла, вопросы будут уже сейчас.

— Выпьешь еще? — тихо спросил тысячник.

Я удобнее села на старом, но таком мягком кожаном диване, обняла подушку, снова посмотрела на вампира и тихо спросила:

— А нужно?

Навьен отбросил дурашливость вместе с еще одной бутылкой, взял виски, два стакана, подошел, сел рядом со мной, налил – себе до краев, мне совсем немного, передал мне мою порцию.

Выпила залпом, с каким-то горьким чувством остервенения.

Он тоже, махом и до дна.

Вот и кончилось наше бесшабашное и безбашенное счастье.

— Сколько у нас времени? — возвращая ему бокал, тихо спросила я.

— Часа три-четыре максимум, но вероятно меньше.

Навьен был предельно честен. И гораздо более умен, чем я — я рассчитывала на несколько недель, учитывая весь тот путь, что мы проделали.

— А… после? – слова давались тяжело.

— Даркан найдет, — глядя на свечи, пылающие в старинных подсвечниках, тихо ответил вампир.

— Только Даркан? — уточнила я.

Поведя могучим плечом, Навьен ответил:

— У остальных на это уйдет несколько недель. А вот Даркан найдет быстро. Очень быстро, учитывая, что правду о моем воскрешении знает только он.

— Потому что только Даркан знает, что я не беременна? – говорить становилось все тяжелее.

— Да, — все так же глядя на свечи, а не на меня, ответил Навьен.

А вот я на него смотрела. Смотрела, потому что отчетливо поняла — у меня не так много времени, чтобы наглядеться на него… у меня этого времени безумно мало. Мне его не хватит…

Потянувшись, забрала бутылку с виски у Навьена, отхлебнула прямо из горла несколько глотков, чувствуя, как спирт обжигает горло, пищевод, желудок… но там жжение было все равно мелочью по сравнению с тем, как слезы жгли глаза.

— Он любит тебя, — вдруг сказал Навьен.

Рука дрогнула, но я продолжила напиваться. Интересно, если буду смертельно пьяной, смогу говорить об этом? Смогу ли?

— Каиль?

Я допила бутылку до дна. Закашлялась, отвернулась от сыра, который протянул Навьен, отдала ему пустую бутылку, посмотрела на огонь и… да, в таком состоянии я уже вполне могла говорить.

— Я. Никогда. Не буду. С Дарканом! — выговорила, глядя на то, как свечи раздваиваются вместе с подсвечником.

В голове шумело – птичья болезнь перепил накрывала медленно, но основательно.

— Каиль, — почти простонал Навьен.

— Нет! — как бы я не была сейчас пьяна, мое решение было более чем осознанным.

Вампир помолчал, все так же сидя рядом, и не делая даже попытки прикоснуться ко мне или на меня посмотреть. Затем, судорожно вздохнул, и глядя куда-то в пол, произнес:

— Насколько я понимаю, он тебя даже не изнасиловал.

Вдруг поняла, что хочу еще выпить. Много. Бутылки три. И плевать, что алкогольное отравление может и убить, в настоящий момент, я бы предпочла сдохнуть, чем тихо сказать правду:

— Лучше бы изнасиловал.

Не знаю, это был обман пьяного зрения, или тысячник вздрогнул, и его плечи поникли.

Потом поняла – нет, зрение не подвело.

— Черт… — с глухим стоном простонал Навьен, — как быстро он понял?

Он не смотрел на меня, но я и так догадалась — он сдох, чтобы защитить. От того, что Даркан со мной сделал. Он знал, что для меня это будет хуже смерти. Он знал, поэтому предпочел сдохнуть сам, сдохнуть, только бы я смогла бы сохранить хотя бы самоуважение во всей этой чудовищной ситуации.

И тем больнее было сказать: