Князь Тьмы и я

Что я могла на это сказать. Сейчас, когда страхи и тревоги вчерашнего вечера улеглись, я… да я практически чувствовала себя счастливой. Годами мне внушали – вампиры неприкосновенны. У них сила, у них власть, на их стороне закон, у них даже своя служба безопасности имеется. А ты, вроде как и полицейский, вроде как стоишь на страже закона – но сделать ничего не можешь! И все что остается – скрежетать зубами, когда СБВ изымает труп за трупом, потому что «это не в вашей юрисдикции». И все. И вампиры забирают тела «случайных жертв», а тебе как-то все это приходится объяснять находящимся в шоке, ужасе и негодовании родственникам. И ты смотришь на рыдающую мать, на безутешного отца, выслушиваешь все, что они думают о полиции, и внутренне полностью с ними согласна, и сама задыхаешься от полного осознания своего бессилия.

– Я влезла в это потому, что мне было жаль Малисент, – честно ответила я Навьену. – А сейчас, я в деле, потому что не хочу, чтобы такие как Ивгена Женьер упивались своей безнаказанностью.

Навьен безнаказанно доел мои мюсли. Внимательно посмотрел на меня. И вдруг сказал:

– Ты никогда не замечала, что ощущаешь момент нападения вампира? Предчувствуешь его?

Удивленно моргнула, глядя на него.

– История с твоим отчимом, – продолжил Навьен, – что-то здесь не так. Что-то он увидел в тебе такое, что цеплялся клещом, до последнего. Кстати, мужик жив. Соображаешь, о чем я?

Я выронила ложку, потрясенно глядя на тысячника.

– Да, двадцать ножевых ранений, такой упорный самоубийца оказался, но при этом даже с перерезанным горлом продолжает жить. И восстанавливаться.

– Да ну нахер! – выдохнула я.

Навьен издевательски оскалился во все клыки.

– Ты мало знаешь о вампирах, – продолжил он, поднимаясь и топая делать себе кофе. – Есть разные. Одни из самых скрытных и неизведанных – энергетические. Им не нужна кровь. Они на шаг отстают от высших, которые так же не зависят от крови, но при этом энергетические вампиры отчаянно скрываются – определить их практически невозможно, но когда находят… – он насыпал себе растворимого порошка в чашку, залил кипятком, и, вернувшись за стол, добавил, – их убивают.

И Навьен посмотрел мне в глаза, с нескрываемой усмешкой.

– А есть люди, – продолжил он, – со значительным энергетическим запасом. В основном – это дети, к двадцати количество энергии обычно сокращается, но не в твоем случае. Ты притягиваешь. Я этого вчера не понял, а князь почувствовал. И чем я больше узнаю о тебе, чем больше вглядываюсь, тем сильнее ощущаю – его идиотский поступок, возможно, был самым правильным решением в его жизни.

Он неторопливо насыпал сахар в чашку, сделал первый глоток, авторитетно заметил «Гадость», и удовлетворенно продолжил пить.

Я сидела.

– Сделка, – вдруг произнес Навьен. – Я предлагаю тебе сделку, княгиня – я прикрываю тебя, и позволяю оторваться на вампирах по полной программе, а ты – уважительно относишься к князю.

У меня появилось желание сходить, взять чайник с оставшимся кипятком, вернуться и вылить в эту наглую вампирскую рожу!

– Слушай, – нехорошим тоном начала я, – ты вообще в курсе, как полицейские договариваются с террористами и шантажистами?

Навьен нагло ухмыльнулся и подсказал:

– Зовете нас? Сами-то вы нихрена не способны решить такую проблему, как например, скрытно проникнуть в захваченное здание и разоружить террористов, или я сейчас не прав?

От нервов съела еще пару ложек риса с сырой рыбой, прожевала, проглотила и язвительно вопросила:

– А как же: «Княгиня, сейчас не время задавать вопросы, сейчас нам всем следует сплотиться вокруг нашего лидера»???

У Навьена вытянулась вся его тысячелетняя морда.

– Возвращаемся к сделкам, – я пристально смотрела на вампира, – я помогаю тебе расследовать дело с подставой вашего князя, а его подставили, причем качественно, а ты помогаешь мне выбраться из этого недоразумения с браком.

Упыр обалдел.

Секунды три он смотрел на меня так, словно видит вообще впервые в жизни, потом задумался.

– Я так понимаю, ваш дом Даркан под угрозой… – вообще ни на что, не намекая, беззаботно произнесла я.

Глаза Навьена медленно прищурились, вглядываясь в меня как-то в целом по-новому. А я в целом вдруг подумала – он мне нравится. Да ему лет тысячу, да характер паршивый, но история с ниточками и телефоном неожиданно сблизила.

– Ну так что? – подтолкнула я его к правильному решению.

И плечи у него были широкие, и глаза умные, и в целом он замки умеет одним прикосновением взламывать… хороший мужик, сказала бы бабушка. Хороший, жалко только что вампир, а так очень даже.

– Так, – Навьен сделал еще глоток кофе, – сколько?

Чего?

– Вопрос не про деньги, – уточнил вампир.

И я поняла, о чем он.

– Ммм, – подцепила вилкой кусочек сырой рыбы, обмакнула в соевый соус.

Вообще хороший вопрос, в том плане насколько я смогу наглеть.

Тынь-тынь-тынь.

Начала я с размахом:

– Сто пятьдесят.

– Нахрен! – отрезал тысячник.

Ну, не такой уж он и привлекательный, еще и жмот.

– Сто сорок девять, – наступив на горло собственной гордости, продолжила я.