Князь Тьмы и я

Я может и умная, но я тонула. В тепле его мягкого доброжелательного голоса, в нежных заботливых прикосновениях, в сиянии его глаз, в запахе какого-то одеколона, который не затмевал – скорее подчеркивал природный аромат самого Даркана. И я никогда не думала, что мне может понравиться чей-то запах, а его… нравился. Не знаю почему, но хотелось закутаться в этот пиджак, зарыться в него носом, вдохнуть аромат всей грудью… потому что так, он улавливался, но его было мало, не хватало, хотелось именно вдохнуть, ощутить, почувствовать, и раствориться в нем кажется, хотелось тоже. Странное дело – мне вообще не нравился князь Даркан, но… я сходила с ума по его запаху. И по его присутствию рядом. И по его взгляду. И по движениям. И по… энергетике.

Это ошеломило.

Меня.

Я вдруг очень ясно осознала – меня вообще не напрягает нахождение Даркана настолько близко. Мне нравится. И то, что рядом, и то, что прикасается, и ощущение его дыхания на моей коже… Мне нравится его внимательный умный взгляд, его волевое лицо, его хищные темные глаза… Но больше всего – ощущение непробиваемого спокойствия. Такого слегка насмешливо-снисходительного непробиваемого спокойствия этого мужчины.

Как тогда, когда я по собственному идиотизму загрузилась в первую подъехавшую машину, даже не глянув куда сажусь.

Что насторожило меня тогда?

И я вдруг поняла – запах. Первое, что насторожило – запах. И не кожи в дорогом автомобиле – а его запах.

Интересно, что ощущает олень, за секунду до того, как выскользнувший из сумрака кустов хищник, вцепится в его шею? Страх? Предчувствие? Запах зверя?!

– Полагаю – ничего, – Даркан откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня расчетливым взглядом дьявола аристократического происхождения.

И добавил, почти насмешливо:

– Хищник нападает внезапно, Каиль.

– Но… может быть сломанная под лапой зверя ветка, крик птицы, поры ветра… заставивший оленя ощутить запах?

– Лань, – все так же глядя исключительно на меня, поправил князь Даркан, – испуганную трепетную лань.

Пауза, и задумчиво-меланхоличное, словно и не вопрос:

– Интересно, ты осознаешь насколько заводишь меня?

Я вдруг осознала, что ощущаю и страх, и предчувствие, и запах зверя, который бесшумно шагнул на очень опасную тропу. Тропу моей жизни.

Даркан странно улыбнулся. Этот взгляд, эта усмешка, эта абсолютная уверенность, что я принадлежу ему.

– Даже не так – у меня стойкое ощущение, что тебя создали, по тому образу и подобию, что всегда витал в моих снах и фантазиях.

Еще одна кривая усмешка, и пугающее:

– Все чего мне сейчас хочется – сделать тебя своей. Прямо сейчас. Здесь. На этом столе. И все что меня сдерживает, это два момента, моя сладкая фантазия, первый – не хочется ранить… так что я, пожалуй, приторможу, пока не сумею взять собственные желания под контроль. И второй момент… Кто тебя целовал сегодня, Каиль?!

Блин, а ведь только что был почти нормальным!

– Не нормальным, – разбил мои надежды на свою психическое здоровье Даркан. – Для меня не нормально облизываться, на женщину, которую я до безумия хочу. Для меня в принципе не характерно желать кого-либо до такой степени, что темнеет в глазах. Но еще менее мне свойственно заботиться о ком-либо… И я смотрю на тебя и никак не могу понять, каким образом, каким маневром, за каким демоном, ты сидишь в моем пиджаке, вместо того, чтобы после твоей выходки не стоять голой возле стола, в ожидании пока я завершу с ужином и перейду к… десерту.

Кажется, я только что побила собственный рекорд по округлению глаз.

– Вот и я… в некотором недоумении,– мрачно произнес Даркан.

И князь поднялся, с легкостью, так, словно каждое изящное движение было для него в порядке вещей, вернул тяжелый стул, на котором сидел, на место, стоять в ряду таких же стульев, прошел к своему месту, сел, тяжело посмотрел на меня.

У меня внутри все похолодело от его взгляда. Напряженного, пугающего, хищно-внимательного взгляда.

И вот так, на расстоянии, Даркан вызывал ужас.

Просто ужас.

Ледяной, цепкий, заставляющий застывать кровь ужас.

И это вот было… безумно странно. Словно рядом со мной он становился другим, вообще другим. А вот так, на расстоянии, терялось все, растворялось, застывало, замирало дыханием, которое невольно хотелось задержать, и… что чувствует лань, уже услышав, как хрустнула ветка под лапой хищника? Что ощущает, когда ветер донес запах зверя? О чем думает, обернувшись на звук, и увидев расчетливо-голодный взгляд из сумрака?

Неотвратимость гибели – вот что.

Неотвратимость. Неизбежность. Неминуемость. Безысходность. Когда четко знаешь – впереди боль и смерть. Именно в такой четкой последовательности. Сначала боль, потом смерть. И ты цепенеешь, не в силах даже двинуться, а твой враг любезно-ледяным тоном вопрошает:

– Имя, Каиль.

Одно из главных правил, которому меня научили на курсах по самообороне – «В любой непонятной ситуации – беги!»

И это тоже уже было где-то на грани рефлексов, потому что осознать, что я вскочила и рванула прочь, я смогла, только врезавшись в Даркана!