Князь тумана

Момент первого знакомства зачастую вызывает замешательство. Еще до встречи они договорились, что госпожа Ганхауз, не останавливаясь, поедет в Роттердам, чтобы проведать, как идут дела на "Виллеме Баренце". Ей, главным образом, хотелось вовремя перевести стрелки на пути предстоящих переговоров, так как в присутствии господина директора некоторые вопросы невозможно будет обсуждать. Во-первых, незачем было оповещать его с самого начала о том, что у "Виллема Баренца" есть еще и другие цели. Ведь, в конце концов, он, в отличие от "Гельголанда", не какой-то там отслуживший рыболовный катер! Факты — это всегда самый убедительный аргумент. Вместо того чтобы отстаивать свою точку зрения и убеждать собеседника, умный человек под руководством госпожи Ганхауз подготавливает факты, которые самим своим существованием вынуждают с собой считаться и идти на уступки. Пускай мужчины сначала подружатся на конгрессе биологов и уж тогда, объединенные чувством взаимной симпатии, знакомятся с кораблем.

— Вы тоже побывали на Медвежьем острове, сударыня? — обратился Гек к госпоже Ганхауз, стараясь завязать светскую беседу. В этих случаях он всегда чувствовал себя неловко. Он хорошо знал, как разговаривать с шимпанзе, а вот что говорить даме?..

— Я всегда страдаю морской болезнью, господин директор, — с улыбкой ответила она. — Так что господин Лернер у нас — один такой герой. Вы знаете, что за это путешествие он заслужил прозвище Князь тумана?

— Нет. Не знаю. "Князь тумана" — как странно! А что бы это значило?

Тут к их кружку приблизились два господина в подчеркнуто скромной одежде и очень вежливо приглушенными голосами попросили извинения, что вынуждены помешать их беседе.

— Присутствует ли среди вас, господа, некий господин Александр Ганхауз?

Кто знает, что бы они услышали в ответ, не представься двое друзей только что господину доктору Геку по именам и фамилиям! Тем не менее сначала воцарилось смущенное молчание, но, видя, что доктор

Гек насупился, госпожа Ганхауз решилась и надменно произнесла:

— Я — госпожа Ганхауз, а это мой сын Александр. Позвольте узнать, что вам угодно?

— Нам нужно побеседовать с господином Ганхаузом, но не здесь, поэтому мы просим его последовать за нами без промедления, — все так же вполголоса сказал один из подошедших. — Мы не хотели бы привлекать внимание. И тем более ни в коем случае не хотим уводить господина Ганхауза в наручниках.

— Александр, — обратилась к сыну госпожа Ганхауз, — объясни мне, пожалуйста…

Но Александр уже изобразил на лице высокомерную улыбку, хотя сам дрожал и сделался бледнее обычного.

— Господа, это невозможно, — возразила она в ответ на сдержанную угрозу незнакомцам. — Мы как раз собираемся…

— Вы собирались пересечь границу, а этого мы, к сожалению, не можем допустить.

На мать молодого человека ордер на арест не был выписан, многозначительно добавил говоривший. Но никто не будет препятствовать, если она захочет пойти вместе с сыном в Полицейское управление, где ее присутствие может быть полезно для выяснения всех обстоятельств. Госпожа Ганхауз кивнула. Ее взгляд старался поймать взгляд Александра.

— А вы кто такой?

— Меня зовут Теодор Лернер.

— Член Компании по освоению Медвежьего острова, не так ли? На вас также нет ордера на арест. — (Для ушей доктора Гека это прозвучало как "еще нет ордера".) — Но в заведенном деле упоминаетесь и вы. А вы тоже член Компании по освоению Медвежьего острова?

— Моя фамилия Гек. Я директор Берлинского зоопарка.

Госпожа Ганхауз вставила умоляющим тоном:

— С этим господином мы познакомились случайно, как попутчики.

— Ну, тогда счастливого вам пути, господин директор! И будьте впредь поосторожнее со случайными знакомствами.

Последнее замечание столь корректного до сих пор комиссара шло вразрез со всеми предписанными правилами, и, очутившись в Полицейском управлении, госпожа Ганхауз и господин Лернер выразили против него резкий протест.

Уже сидя в поезде, на обратном пути во Франкфурт, госпожа Ганхауз спросила:

— Вы заметили, каким взглядом нас проводил доктор Гек?

— Нет, у меня не хватило мужества обернуться.

"Одно бы интересно узнать, — размышляла госпожа Ганхауз, — задумал ли Шолто продажу не принадлежащей ему Компании по освоению Медвежьего острова еще тогда, на банкете? Был ли господин коммерции советник Геберт-Цан (или мистер Габбертсон, как называл его Шолто), якобы передавший Александру пятьдесят тысяч марок первоначального взноса, обманутым или же сам каким-то образом принимал участие в плане Шолто? Хотел ли Александр надуть только Лернера и свою матушку или собирался обмануть самого Шолто? И еще: состоялась ли тогда вообще какая-то сделка? Уж не Шолто ли натравил на меня полицию?"