Князь тумана

Безлюдная, ничейная земля! Да осталась ли еще где-нибудь такая? Земля, которая никому не принадлежит, где нет ни путей, ни дорог, а может быть, даже ни низа, ни верха? Переступаешь невидимую грань, проходишь через стену тумана и проваливаешься, как в бездну, в лавину снежной пыли, в которой ничего нельзя различить, но где разлит странный свет, какой бывает в туманный зимний день. Разве не в том заключается один из признаков ничейной земли, что никто не знает ее границ?

— Надо бы поискать Андрэ, — сказал главный редактор.

Несколько экспедиций уже вышли на его поиски. Спасатели поступили благоразумнее пропавшего инженера, отправясь на Север не по воздуху, а на собачьих упряжках и лыжах. В таком виде новых героев запечатлели репортеры, такими их запомнили читатели. Теперь и они пропали. Истории, конечно, сенсационные, но для прессы от них мало толку. Поначалу сообщения вызвали колоссальный интерес, но затем поток информации иссяк, а продолжения не последовало. Ну, подберет спасательная экспедиция лоскутья воздушного шара, и на этом все. Инженера съели белые медведи. Даже могилки его не будет, как не было и нет обелиска на Северном полюсе.

— И правда, Лернер, разузнайте-ка, куда запропастился этот Андрэ! Найдите его!

В начальственном требовании выплеснулась горькая досада редактора, сейчас он ломал комедию в жанре язвительной сатиры, Лернеру в реплике Шёпса послышался еще и упрек. Главный словно намекал, что Лернер ни на что не годен, кроме будничной работы, с которой может справиться любой. Куда уж, мол, тебе газету спасать! Иногда Шёпс позволял себе такие эскапады в воспитательных целях. Одних это подхлестывало, других ставило на место.

— В Трептове горит анилиновая фабрика, — заглянул в кабинет секретарь.

Главный только зыркнул на Лернера — и тот ринулся на задание, опрометью выскочив из кабинета.

На улице лил дождь. К счастью, перед дверями редакции «Берлинского городского вестника» как раз остановилось такси. Ливень совершенно нарушил порядок уличного движения. Таксомоторы и извозчики сбились в кучу и едва тащились сплошным потоком, пешеходы где попало выскакивали на мостовую и перебегали улицу, петляя между экипажей.

По ветровому стеклу машины струилась вода. Лернер сел, но едва такси тронулось, как за завесой дождя, заливавшего ветровое стекло, перед радиатором откуда ни возьмись смутным призраком выросла какая-то гигантская фигура, зашаталась и рухнула под колеса.

Шофер с перепугу выругался и затормозил. Лернер выскочил на дорогу. На мокрой мостовой лежала дама. Ее громоздкая шляпа сбилась набок. Зонтик валялся рядом на мостовой.

— Ничего страшного! — произнесла потерпевшая на удивление твердым голосом при виде подбежавшего Лернера. С его помощью дама поднялась на ноги. Вес у нее был солидный, но она старалась облегчить усилия Лернера.

Возвращаясь с дамой в машину, он заметил, что та прихрамывает.

— Вас подвезти? Я сам направляюсь в Трептов, там горит анилиновая фабрика.

— Анилиновая фабрика? — переспросила дама, поправляя шляпу. Промокший насквозь зонтик подобрал шофер. — Там уже потушили. Ложная тревога, не так ли? — Последние слова были обращены к шоферу, который еще не успел задвинуть стеклянную перегородку, отделяющую кабину от пассажирского салона.

— Откуда мне знать! Ничего не слыхал об этом! — недовольно буркнул шофер.

Он еще не остыл от злости, вызванной пережитым страхом. Его отрицательный ответ, как это нередко бывает, при желании можно было истолковать как подтверждение того, что сказала новая пассажирка. В салоне это было понято так, что нигде ничего не горит и никогда не горело. В тепле от надушенных одежд и волос дамы разлилось благоухание: запахло розами и корицей. Дама была уже далеко не молода, однако лицо ее было гладким, а глаза молодо и живо блестели.

Шофер ждал указаний, и Лернер спросил у дамы, куда ее везти.

— В этом-то и загвоздка! — воскликнула дама.

Оказывается, нечаянная знакомая Лернера только что приехала в Берлин по приглашению хороших друзей («Может быть, вы случайно знаете ротмистра Беплера?»).

— Явилась, а там никого. Ума не приложу, что там случилось!

И вот она, невольная жертва Лернера (согласитесь, что любой порядочный человек возьмет на себя ответственность за провинность шофера), попала в неожиданный переплет. Придется ей теперь с больной лодыжкой отправляться на поиски пристанища. Ничего такого она напрямую ему не сказала. Эта женщина не жаловалась, а просто сообщала, что вот видите, мол, как нескладно все получилось.

Затронув рыцарские чувства Лернера, дама могла с большой вероятностью рассчитывать на успех. В душе Лернер был рыцарем, вернее, хотел им быть. Ему нравилось думать о себе как о человеке исключительно рыцарственного склада. И в своей спутнице он встретил тонкое понимание. Эта дама умела по достоинству оценить рыцарскую галантность, пускай даже несколько показную.

— Ну так куда едем-то? — сварливо буркнул недовольный шофер.