Князь Угличский (СИ)

- Яз человек воинский, перво-наперво стены поправить. Град Владимир крепость конечно, токмо в остатний раз палисад на валах новили боле ста лет назад. А случись, такая беда, что ворог подступит, одними валами людишек не спасем. Ноне конечно придумать таковую напасть труд великий, но чин мой таков, бо должен готовиться тама, где поставили в головах. Да денег то государь не изволил. Тако яз окрестных людишек гоняю в счет тягла. Таковым способом кремль не отстроить, бо мню лет за пять мочно поправить прясла стен, да башни подлатать, да валы со рвами почистить. В самом-то Владимире жителей мало. Сюды окрестный люд сбегается, егда ворог подступает.

- А ты боярин моего отца часто видел?

- Случалось, видал. Яз с царем Иоанном Васильевичем исчо при Казанском походе был.

- Да ну? Расскажи по Казанскую битву, Иван Михайлович. - Попросил я его. Раньше очевидца взятия столицы Казанского царства мне встречать не доводилось.

- Яз тогда в рындах служил. Царя хранил, тако сам не сподобился в рубке побывать. Все видал, токмо подзабыл много, уж сорок лет прошло. Казань то русское войско брало многократно. Егда казанский царь совесть имал, бывали у нас и мирные времена. Обаче царство казанское изначально - воровское. Ходили набегами на Русь бесермены, да имали честных христиан, бо опосля торговали их в Кефе, что в Крыму. Оттого завсегда меж крымским и казанским царями любовь, да дружба бысть. Да в царствие батюшки твово неудачны походы были поначалу.

- А почему?

- Так далека Казань была. Покуда до неё дойдешь да наряд огненный дотащишь, да припасы везти под охраной воинской. А тут ненастье, иль оттепель. Война она сама живет и порядка не знает. Вот как приказал государь Иоанн Васильевич построить крепость Свияжск на Волге реке, тако быстро дело сладилось. А знал ты княже, або деревянные стены ея были соделаны в лесах под Угличем, ано опосля разобраны, и сплавлены к Казани-городу?

- В правду сказываешь? - удивился я. - Не ведал об сем.

- Сей острог не токмо первое дело сделал: припасы скопил да сберег, да огненный наряд, бо самим видом своим сломал дух воинский у казанских людей. Ближе стала Казань в головах русского воинства, тако же ближе стала Москва в помыслах волжан. И стали оне тогда под руку царя Иоанна Васильевича идти.

- Так штурм Казани все же был.

- Оно конечно упрямцам, коии не вняли указам царским, главы то усекли. Да и после воевали дураки на казанских украйнах, токмо сила воинская нашего православного государя всё одно верх взяла.

- А Астраханское царство, как взяли? Оно же дальше Казани намного.

- Астраханский хан силу русского царя увидав, под его руку пришел, да тамошние первые люди супротив него взбунтовались крепко. Иоанн Васильевич туды стрельцов под рукой воеводы Черемисинова Ивана то и заслал. Оне пришли, бо Астрахань то впусте бысть. Тогда Черемисин сел в крепком месте, отстроил острог и людишек тамошних под руку царя нашего и взял.

Посидели ещё немного и дорога по холоду и снегу сказалась. Начал зевать клевать носом и воевода отправил меня спать. Уговорились назавтра встретиться в храме.

На следующий день отправились к владимирскому Успенскому собору. Белокаменный пятиглавый храм стоял здесь уже более четырех сотен лет. Своды и стены изнутри были весьма красочно и искусно расписаны. Тьму храма рассеивал свет узких окон, десятков лампад и свечей. С огромного иконостаса страшно смотрели Христос, апостолы и святые.

После молебна я стал на колени и инокиня Марфа, благословила на брак с дочерью великого боярина Годунова Ксенией. На публике местная затворница была весьма благообразна.

Продолжать, после церемонии, общение с меркантильной родственницей никакого желания не было и, попрощавшись с воеводой Бутурлиным, мы споро отправились в удельную столицу.

До мая оставалось чуть больше месяца, и надо было готовить подарки царю и будущей родне.

Как добрались до Углича, в Устюжну Железнопольскую был отправлен сеунч к мастеру Савельеву с приказом доставить к маю на Орбатское подворье паровую машину.

Розмысл Ефимов построил ткацкий стан по типу угличских и лентоткацкий стан для шелкоткацкой мануфактуры царя Федора. Для Московского двора было отложено большое количество оконного стекла.

Стенька Михайлов разработал технологию серебрения. С начала у него были проблемы, стоило стекловарам коснуться поверхности и вывести пятна от пальцев не удавалось, и на зеркалах оставались места, на которые серебро не ложилось. Такие листы резались на зеркала меньших размеров. В конце концов, Стенька перенес свои операции со стеклом в пристройку, которую возвели у каменной стекловарни в угличском кремле. Удельный химик с великим бережением снимал стекло с серебряной подложки сам и с этой уловкой зеркала больших размеров перестали быть проблемой. Десяток ростовых зеркал был упакован в здоровенный ящик, ждущий своего часа в подклети.