Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский

По 2-му, о приеме и о распечатывании к ним князь Сергею и к жене его и к людям присылаемых писем и о посылке от них, и кого к ним допускать и от них кого куда посылать запрещено, о том и в прочем во всем поступать с таким крепким смотрением и осторожностию, как в данной ему инструкции изображено и посланными указами потом подтверждено; а ежели станут требовать, чтоб посылать им письма к Москве для присылки лекарств, и такия письма велеть им писать тому капитану при себе и брать оныя у них без печатей их, и прочитая, буде ничего противнаго, как в инструкции, данной ему, положено, не найдется, отправлять те письма ему капитану от себя с посторонними ездоками или чрез почту, а с людьми его и с приезжими конюхами отправлять, отнюдь не допускать; что он Мясной пишет, что присланный его Долгорукова служитель Демид Конищев требовал, чтоб присланного конюха послать в Москву за лекарством, на что ему Конищеву объявлено что с конюхом тех писем в Москву не пошлет, а пошлет от себя, а потом он же Конищев – пишет – вторично и объявил ему капитану: «велела де тебе сказать княгиня: ежели де конюха с письмами в Москву не пошлешь, то де я прикажу тому конюху ехать прямо в Петербург к батюшке на тебя с жалобою»; потом в тот же час сказал:: «князь де тебе велел сказать: ежели де хотя мало что Мне поможется, то де на вас будет писать в сенат во всяких пакостях и блуднях»; он же Конищев требовал, чтоб того конюха допустить к княгине, на что ему отказано, а посте того присланный же его Долгорукаго служитель Александр Киевский требовал того ж, чтоб конюха допустить, на что и ему отказано, и он Киевский у чал говорить: «коли де хочешь, я де по воли господ своих сделаю сего дни или завтре, что де пошлешь меня в С. – Петербург»; а как онаго конюха из Крепости отправлял караульный сержант, то вышеписанный Конищев, угнав у ворот, приказывал тому конюху, чтоб он ехал в Москву и сказал бы княгине Гагариной, что де капитан хочет князя уморить, за лекарством не посылает и конюхов для посылок держать не велит, чтоб она княгиня Гагарина отписала к отцу своему; – о том писать к Москве к генералу и обер-гофмейстеру графу Салтыкову, чтоб он с Москвы отправил в Аранибург кого нарочно по своему разсмотрению, на кого бы в том положиться было можно, которому, приехав, вышеписанных Конищева и Киевскаго взять под караул и распросить, какой они природы и сколь давно у него Долгорукова в службе, и где прежде служили; и Киевский такия слова капитану Мясному с угрозами: «коли хочешь, я де по воли господ своих сделаю сего ж дни или завтре, что пошлешь меня в С. – Петербург», говорил в какой силе, и в чьей надежде, и какая в том господ их воля есть, и собою ли он то говорил, или по чьему приказу; а Конищева распросить же, в каких пакостях и блуднях князь Долгорукий на того капитана в сенат писать хотел, тако ж и княгиня для чего хотела конюха из крепости, чтоб он конюх ехал в Москву и сказал бы княгине Гагариной, чтоб она на того ж капитана писала к отцу, о том он Конищев ему приказывал ли собою, или по чьему приказу; також того конюха сыскать немедленно и разспросить же вышеписанныя Конищева слова княгине Гагариной он сказывал ли, и притом им объявить, чтоб они о том сказали подлинно безо всякия утайки, а ежели что утаят, а после про то сыщется, за то учинена им будет смертная казнь безо всякия пощады, а буде в том они будут запираться, допросить о том показанных в доношении его Мяснова караульных сержанта и писаря, при которых такия от него слова произошли, и те их разспросы прислать в сенат в самой скорости; а их Конищева и Киевскаго и конюха до получения о том указа велеть держать капитану Мяснову под особливым караулом и ни кого к ним не допущать, а княгини Хованской человека Ивана Сердюкова, который приезжал к ним Долгоруким в Аранибург с письмами, и присылала княгиня Долгорукая к капитану Мясному дважды, чтоб видеться с ними его попустил, онаго взять ему генералу и обер-гофмейстру под караул же и допросить, от кого именно он в Аранибург посылан, и какие словесные приказы к кому с ним были ль, и оные он в Аранибурге ему: князь Сергею или жене его и детям, или кому из людей их объявлял ли, объявя ему прежде тако же де, чтоб сказал о том подлинно безо всякой утайки под смертною казнию, ежели потом что противное сыщется, и для того к нему графу Салтыкову с присланных капитана Мяснова доношении при указе послать копии.

III. Допросы князю И. А. Долгорукому в 1738 году

Сентярбя во 2-й день 1738 года… князь Иван Долгорукой… о чем надлежало распрашивать под страхом жестакого истязания и смертной казни с немалым увещанием.