Князь Владимир – создатель единой Руси

В 1044 г. по приказу племянника Ярополка и Олега, князя Ярослава Мудрого, останки бывших врагов были вынуты из земли, крещены и перезахоронены в киевской церкви Святой Богородицы (Десятинной). Этот уникальная (и скандальная!) церемония имела некий символический смысл, со временем совершенно забытый. В официальной церковной литературе ничего похожего мы не найдем. Единственное соответствие можно извлечь из одного апокрифического произведения. Это – сказание о двойном крещении костей Адама: водами Иордана и кровью Христа, пролитой на Голгофе. Сравнение сюжета апокрифа с обрядом перезахоронения останков Ярополка и Олега приводит к выводу, что в том и другом случае символически выражена идея предуготованности к крещению. По всей видимости, современники Ярослава Мудрого полагали, что уроки святой княгини Ольги, которая воспитывала внуков в отсутствие Святослава, не прошли для них даром.

Очень скоро (во второй половине 40-х гг. XI в.) последовала и окончательная христианская реабилитация обоих братьев Владимира, когда их именами были наречены два внука Ярослава Мудрого – Ярополк Изяславич и Олег Святославич. Это означало, что древнерусские имена Ярополк и Олег были включены в родовой княжеский именослов, «очищенный» от языческих воспоминаний и ассоциаций.

Имеются туманные сведения, что у Олега был сын, нареченный тем же именем, который после смерти отца бежал в Чехию и стал родоначальником знатного моравского рода Жеротинов.

Добрыня

Брат Малуши. Уй (дядя по матери) и воевода князя Владимира.

Судя по всему, в XI–XII вв. на Руси существовал целый цикл дружинных сказаний о Добрыне. Однако в летописях и других источниках сохранились лишь фрагменты этого некогда обширного эпоса.

В летописных известиях 970–980-х гг. Добрыня выступает опекуном юного племянника, его неизменным советником, а порой – и руководителем (как, например, в полоцком эпизоде). Кажется, он умел облечь свои мысли в образную, запоминающуюся форму. Летопись донесла одну его фразу в новелле под 985 г. о походе на волжских булгар: «Пошел Володимер на болгары с Добрынею, с уем своим, в лодьях… и победи болгары. Сказал Добрыня Володимеру: «Я видел пленников, все они в сапогах. Эти люди дани нам не дадут, поидем искать лапотников». И сотворил мир Володимер с болгарами и клялись между собою, и сказали болгаре: «Тогда только не будет между нами мира, когда камень начнет плавать, а хмель начнет тонуть». И вернулся Володимер в Киев».

От арабских писателей мы знаем, что волжские булгары были превосходными мастерами сапожного дела, и поставлявшиеся ими на экспорт сапоги из юфти на Востоке так и назывались – «булгари».

Правитель волжских булгар был в состоянии выставить в поле грозную по тем временам военную силу – от 10 до 20 тысяч всадников, в кольчугах и полном вооружении. Одолеть это войско было нелегко. Анонимное персоязычное сочинение «Границы мира» (Худуд аль-Алам, начало 80-х гг. Х в.) сообщает, что «со всяким войском кафиров [неверных], сколько бы его ни было, они [волжские булгары] сражаются и побеждают». Главные городища булгар были укреплены по всем правилам фортификационного искусства своего времени.

Можно предположить, что войско Владимира и Добрыни разграбило пограничные северные области Волжской Булгарии, в бассейне слияния Волги и Камы. Но затем подход основных сил булгарского войска из расположенных южнее Булгара, Сувара, Биляра, по всей видимости, заставил русов прекратить грабежи и искать примирения. Взять с булгар дань не удалось, что и подытожил Добрыня своей иронической сентенцией.

Княжий воевода принял деятельное участие в крещении Руси. Предания связывают с его именем обращение в христианство населения северных и северо-восточных областей Древнерусского государства. Поздние памятники сообщают, что Добрыня ходил с епископами «по Русской земле и до Ростова», «и учил… веровать в единого Бога в Троице славимого, и научил богоразумию и благочестию многих, и крестил без числа людей, и многие церкви воздвиг… И была радость великая в людях, и множились верующие, и повсюду прославляли имя Христа Бога» (Никоновская летопись, под 991 г.).