Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война.

Дни шли за днями, постепенно данный ритм жизни стал привычным как дыхание. Только один раз произошел сбой привычного течения жизни, когда герцог Алазарский отправился в столицу. Володя выехал вместе с ним, чтобы немного проводить, а перед расставанием заметил:

— Милорд, по поводу ваших разговоров о том, что солнце вращается вокруг плоской земли… Попробуйте такой эксперимент: подвесьте груз на тросе, чем длиннее трос, тем лучше, но только чтобы был больше семидесяти метров, отклоните маятник в сторону и осторожно отпустите, а потом понаблюдайте за его колебаниями. Можете внизу насыпать ровным слоем песок, а к низу груза привязать тонкий штырь, чтобы он слегка касался песка, чертя на нем линии при колебании. Посмотрите, как он будет колебаться в течении суток и постарайтесь объяснить почему так происходит.

— Так — это как? — Герцог явно заинтересовался.

— Ну чисто теоретически, если отвести такой шар в сторону и отпустить, как он будет колебаться?

Герцог чуть задумался, а потом рукой показал как именно по его представлению будет колебаться груз: влево-вправо, влево-вправо…

— Ну вот и сравните с тем, что получится на практике.

— Весьма любопытно… ты очень активно обсуждал со мной поэзию, географию и математику, но только слушал, когда разговор касался мироустройства и процессов жизни… Ты очень странный человек. Я надеюсь, что однажды ты все-таки сочтешь, что мне можно доверять.

Володя вернулся в Тортон задумчивым, мысленно проклиная себя за несдержанный язык… уже в который раз. Но было что-то в герцоге Алазарским такое, что располагало к нему. Может быть это была игра, но верить в это не хотелось. Интересно, а о чем герцог уже догадался по поводу его происхождения, но пока не счел нужным озвучить?

Отсутствие герцога Володя почувствовал сразу. Он даже не подозревал, сколько тот взял на себя работы. Привык, что по первому его требованию магистрат выполнял малейшее требование и даже не задумывался о причине их послушанию. Только когда Ленор Алазарский уехал стало ясно, что тот занимался многими организационными вопросами. Проблемы Володя почувствовал, когда магистрат попытался забрать мастеров для какого-то строительства. Пришлось устроить скандал, напомнить, что он пока еще военный комендант и что вполне в его праве повесить весь магистрат вокруг площади. Не ожидавшие такого отпора, привыкнув, что князь практически незаметен в последнее время, члены магистраты малость испугались.

Это был первый бой, но в дальнейшем они устраивали такие проверки ему постоянно. Все стихло когда по совету Конрона один из самых активных членов магистрата побывал сутки в тюрьме. Сообразив, что дальнейшие испытания терпения князя чреваты неприятными последствиями и что несмотря на его возраст и внешний щуплый вид он готов твердо отстаивать свою власть, тихая оппозиция умерла. Доказав, что способен отстаивать свою власть, Володя снова с облегчением углубился в текущие дела, свалив дальнейший контакт с магистратом на Конрона.

Через десять дней прошли первые совместные учения всех родов войск закончившихся колоссальным провалом, когда латники бросились в атаку на соломенных чучел, обогнав наступающую пехоту и столкнув ее в сторону. Выведенные на позицию «скорпионы» и многозарядные стрелометы не смогли сделать ни одного залпа, поскольку обзор им закрыли лучники, тоже устремившиеся вперед, чтобы избежать копыт собственной кавалерии…

На разборе после учений Володя долго молчал, медленно прохаживаясь вдоль сторон. При этом выражение лица, судя по всему, было у него настолько красноречиво, что никто не осмеливался что-либо возразить — молча сидели и ждали, прекрасно догадываясь, что на самом деле сейчас очень хочется сказать князю. Несколько раз он пытался заговорить, но постоянно переходил на русский, забывая слова, что при внешнем его спокойствие и ровном голосе производило пугающее впечатление — люди боятся не того, кто пугает, а того, кто даже в ярости умеет держать себя в руках. Усилием воли все-таки успокоившись, мальчик конструктивно объяснил что сегодня наблюдал и к чему это может привести на поле боя. Особенно досталось командиру латной конницы. Учиненная ровным спокойным голосом выволочка тоже произвела на всех впечатление и вместо спора, в который тир ударился в другой обстановке, попытался робко возразить, что благородные всегда должны идти вперед и нечего всякой пехоте путаться у них под ногами. Володя так на него посмотрел, что тот продолжить не рискнул. После этого князь на память процитировал пункт устава о неподчинении в бою.