Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война.

Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом, похоже, до этого не встречался и растерялся.

— Ваша светлость, я…

— Ладно, — герцог махнул рукой. — Этот князь вам говорил о встрече с королем?

— Только то, что по дороге встретился с ним.

— Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?

— Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.

— То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.

— Ваша светлость…

— Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой бы неблагодарностью с моей стороны было бы вредить ему, все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…

— Благодаря князю?

— Ага, значит, он действительно тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, что по его словам он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?

— Да, ваша светлость.

— Любопытно. Весьма любопытно… — похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу и он вставлял его при каждом удобном случае. — Что-нибудь известно про то, как они познакомились?

— Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на него напали, но мать с дочерью убежали в лес, где на них напали волки. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.

— В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку в лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.

— Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.

— Ну кое-что он вам все-таки рассказывал, иначе откуда вы знаете о гибели его родителей и сестры. Мда, ваше не любопытство похвально… весьма похвально. — По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. — Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.

— Сейчас, ваша светлость?

— Нет. Зачем же шокировать семью неожиданным визитом? Сообщите им, что я буду у них в гостях завтра к обеду, а сейчас мне бы хотелось поговорить со всем командирами, которые участвовали в обороне. И этого Филлипа не забудьте пригласить.

— Я уже позаботился, милорд, все дожидаются в соседней комнате.

— Очень хорошо. Очень. Вот сейчас и пойдем туда.

— Милорд, может вы хотите сначала отдохнуть?

— Отдохнуть? Нет-нет, я уже отдыхал. Когда от вас прибыл гонец с известием, что родезцы отступают — мы не очень спешили. Так что на совет.

Совет прошел довольно бурно — герцог умел задавать неудобные вопросы, поэтому очень многие из магистрата, отправившие собственные сообщения, проклинали тот день, когда им в голову пришла такая идея. Герцог не стал ничего утаивать и просто разложил перед собой письма, спрашивая писавшего прямо по ним о деталях, уточнял некоторые моменты, которые человек должен был знать, если все, что написал правда. Такой человек, стоя под пронзительным взглядом герцога краснел, бледнел, начинал запинаться, в конце окончательно путался в рассказе. Такой форменный допрос сильно нервировал остальных и забавлял офицеров, которым такая выходка магистрата сильно не понравилась, а то, что это инициатива отдельных людей, а не общее решение никто не поверил.

Устроив этот показательный разнос любителей выезжать за чужой спиной герцог перешел к конкретным вопросам. Его интересовало буквально все: первый совет, который прошел когда стало известно о приближении врага, какие решения были приняты, что изменилось, когда в совет вошел князь, что предприняли, какие действия предприняли родезцы, выспрашивал о первом бое с авангардом барона Розентерна.

Совет закончился глубокой ночью, после чего принесли угощение и выпивку, но почему-то желающих задержаться на совете подольше не нашлось.

На следующее утро герцог отправился исследовать форт и наблюдательный пункт на холме.

— Отличная задумка. Весьма отличная, — пробормотал он, оглядывая Радужную бухту. — Это вон там был первый лагерь родезцев, а тут требуше?

— Да, милорд. — Конрон показал места, где стояли метательные машины.

— А если бы родезцы не там разбили лагерь?

Конрон вздохнул.

— Если честно, я сам не совсем понимаю как у князя получалось управлять событиями, но на моей памяти все его предсказания сбылись… хотя… да нет, даже его ошибки каким-то образом помогали нам же. Он всегда умудрялся знать о происходящем больше, чем даже я, хотя именно мне первому все докладывали.

— Вот как? Весьма любопытно. Или он лучше вас умеет делать выводы из доступных сведений, или он обладал другими источниками информации, что странно для чужака. Или…

— Или, милорд?

— Или и то и другое. Меня все больше и больше интересует этот князь. Весьма хочу с ним познакомиться. Господин Конрон, покажите, как вы штурмовали этот лагерь?

— Отсюда плохо видно, милорд, надо спустится и немного пройти по дороге.

— Поехали, хочу все посмотреть.

— Но штурм был с двух сторон: с моря и с берега.

— Вот все и покажете. Поехали, до обеда мне надо успеть вернуться, надо будет еще в гости заехать.