Князь. Война магов

– Он не от часа умер, от проклятия моего… Чего ты молчишь, князь Андрей? Ты ведь всегда что-то странное выдумываешь, неожиданное. Вот и скажи, чего мне делать ныне?

– А что сделаешь, государь? Уходить нужно. Уходить. Апрель на носу, ледоход, половодье. Встанем под Казанью – а дальше что? Лед пойдет, от нашего берега нас отрежет. Ни припасов подвезти, ни пополнение получить, ни раненых домой не отправить. Окажемся в чужой земле, как в кольце блокадном. Прав был воевода, побьют нас всех там. Пропадем.

– Ты не понимаешь, князь! Я должен взять Казань, я обязан это сделать. Такова Божья воля!

– Я знаю, государь, – кивнул Андрей. – Но Господь никогда не решает за нас наши проблемы. Он не обеспечит снабжение, связь, лекарства, эвакуацию. Ничего. Это надобно делать нам. И не кидаться по Его воле, как пьяница в прорубь, а готовиться заранее, все обдумать, оценить, распланировать. Выбрать время, час, направление ударов, оценить возможные ответы врага – и подготовиться к ним тоже. Все должно быть подготовлено заблаговременно. Так, чтобы все происходило стремительно и неотвратимо. А кто же в марте наступает? Перед самым половодьем? Наш поход был обречен, еще не начавшись.

– Я не верю, боярин. Не верю, что у нас что-то может получиться. Ты помнишь сравнительные биографии Плутарха? Это было самое упоительное чтение моего детства. Там было очень многое написано о походах, о битвах. И всегда солдаты храбро шли вперед, слушались воевод, любили друг друга. А у нас… Наши бояре все ненавидят друг друга! Как они грызлись за места свои! Несколько дней ни о какой службе и не думали. Лишь о том, как друг друга пересидеть. Какая же это опора, как они друг другу в трудный миг помогут, как Русь оборонять станут? Ничего мы не сможем. Не одолеть нам Казани, не одолеть.

– Я ведь сказывал уже, государь. Слуги твои лишь тебя должны слушать, лишь с твоих рук кормиться и от тебя лишь зависеть. Пред тобой все должны быть равны. И возвышаться не в спорах местнических меж собой, а только по заслугам своим и по твоей воле.

– Как? Разве ты их не видел? Я не могу отменить боярской знатности. Да ты и сам первый за местом намедни полез!

– Зачем отменять? Знатность можно и обойти, – усмехнулся Андрей. – Вот подумай. Почему бы тебе отдельно от прочего войска не создать еще одну рать – опричный полк. Но верстать туда не ополченцев по разряду, а изначально набрать тысячу избранных слуг. Не просто бояр, а равных меж собой вольных людей. Тех, кому местничать не о чем. В них никаких споров не возникнет, а продвигать ты станешь тех, кого достойными сочтешь. Кто к тебе в личные слуги вступить пожелает, сразу такое условие ставь: все равны, никаких споров. А не нравится – в обычное земское ополчение поезжай и местничай, сколько хочешь.

– Опричный полк, – повторил вслед за Зверевым Иоанн. – Стало быть, опричники будут ко мне ближе, любимцами?

– Да. И тем, кто хочет возвыситься, оказаться рядом с царем, придется принимать новые правила игры. Все очень просто. Опричное войско постепенно можно увеличить и заменить им ополчение.

– То есть совсем разогнать?

– Ну почему. Есть много мест, где служба идет неспешная, где и старые порядки можно сохранить. Например, в порубежной службе. Или в большом походе, что загодя готовится. С Казанью же воевать… Татары стремительны, обстановка военная меняется быстро, а наш обоз тащится по версте в час. Нечто с таким-то войском победишь? Пока мы к повороту готовимся, они десять раз оборону выстроить успеют. Нужно быть быстрее их, действовать так, чтобы вороги мяукнуть не успевали.

– Как бы ты ни торопился, но телега не может катиться быстрее лошади.

– Вот именно, государь. В русском войске пеших воинов нет. Вообще. Мы можем мчаться быстрее ветра. Обоз мешается. Раз не может двигаться быстрее – нужно обойтись без него.

– Это невозможно!

– Почему? Если обо всем думать заранее, можно приготовить все припасы заблаговременно. Русская рать налетит, как вихрь, стремительная и неожиданная. А все, что нужно, возьмет на месте.

– Растащат ведь припасы!

– Крепость поставить – не растащат. Опять же в Казанском царстве того хана, что османы навязали, почти все ненавидят. Им не нравятся ханские порядки, они хотят жить, как на Руси, по законам. Их заранее позвать – наше войско втрое больше вырастет. А ханское – уменьшится. Опять же коли они будут с нашей стороны – нас с ними война не поссорит.

– Твои слова похожи на елей, что проливается на мою больную душу, – поднялся на ноги Иоанн. – Слушаю и веру в силы свои обретаю. Значит, мыслишь, сможем одолеть Казань басурманскую?

– С наскока – нет. Но коли подготовиться основательно, без спешки – обязательно одолеем. С нами Бог, государь.

– Подойди ко мне, князь Андрей…

Зверев выпрямился, встал возле трона.

– Хочу тебя спросить кое о чем, боярин… – почти шепотом спросил Иоанн. – Там, на площади, когда ты людей бунтовать привел… Я говорил с ними, а они плакали. А я… Я словно хмельным оказался. Восторженным зело. Все плачут, а во мне, чую, восторг растет. Что это было, Андрей Васильевич? Колдовство?