Князь. Война магов

– Прихватите что-нибудь тяжелое, – приказал Андрей, перешагивая порог. – Привалим с той стороны – на случай, если следом кто сунется.

Холопы разошлись и вскоре вернулись с сундуком. Зайдя внутрь колокольни, этот железом окованный на углах ящик они поставили наискось, уперев одним краем в дверь, другим – в землю. Изнутри звонница походила на шестигранную трубу, срубленную из бревен в голову толщиной. Пара окон на высоте третьего этажа должны были пропускать достаточно света – но это лишь днем, – лестницу заменяли деревянные полуметровые штыри, спиралью уходящие наверх. Ни о перилах, ни о страховочной сетке внизу никто, разумеется, не побеспокоился. Вдобавок «ступеньки» диаметром всего сантиметров в десять были влажными от росы. Или от недавних дождей. В общем, скользкими.

– Звонарю хорошо, – пробормотал князь, первым начав подъем. – Он человек Божий. Оступится – и сразу в раю. А на мне грехов накопилось, как на Гаагском трибунале.

Старательно цепляясь ногтями за бревна и стараясь держаться поближе к стене, Андрей одолел первый виток, второй, третий, через прямоугольный люк выбрался наружу. В лицо ударило холодным ветром, ощутимо пахнуло гарью.

Днем, наверное, отсюда открывался чудесный вид – в ночи же различались только подсвеченные факелами участки стены, двор, конек близкой крыши. Но самое главное – огонек свечи высветил темный бок высокого, почти в человеческий рост, колокола.

– Ну вот вы, кровососы, и попали, – пошел Зверев вокруг бронзового красавца. – Кончилось ваше веселье… Да где же эта веревка, чтобы язык дергать?

Снизу, на дворе, раскатился довольный хохот:

– Ну что, княже, набегался? Нашел, чего искал? Эй, Андрей Васильевич, пошто молчишь, а?! – Боярин Калединов снова довольно заржал. – Ты, никак, совсем за остолопа меня принимаешь? Ну бегай, бегай. Дурная голова, она долго ногам покоя не дает.

– Чему это он радуется? – Андрей наклонился, осветив низ колокола, и только теперь понял: колокол стоит на полу! – Вот черт! Черт, черт, черт!

– Ты чего, княже? – подошел Пахом. – Негоже нечистого призывать. И без того нам несладко.

– Наверх свети! – Вдвоем они вскинули руки и увидели, что бронзовую крепежную петлю колокола и деревянную балку, на которой он должен висеть, разделяло расстояние не меньше локтя. Толстенный пеньковый канат, крепивший громогласного красавца, был перерезан сразу в двух местах.

– Беда, Андрей Васильевич. Отвернулся от нас Господь, вседержитель наш, – широко перекрестился дядька. – Видать, не заслужили мы спасения. Грешны мы все, княже, ох, грешны…

– Вот, паскуда… – зло сплюнул Зверев. – Ох, паскуда. Паскуда этот Калединов. Он ведь, паскуда, специально нас сюда пропустил, чтобы своей предусмотрительностью похвастаться. Не всякий ведь такую предусмотрительность оценит. Образование надобно.

– Эй, князь, тебе не холодно наверху? – Федот Владиславович был весел и горд собой. – Бросай свое оружие вниз и спускайся, мы встретим вас как друзей. Один укус – и вы станете нашими братьями. Вы не будете бояться ни жары, ни холода, вы не будете бояться боли и ран, вы станете бессмертными, как мы.

– И потеряем бессмертную душу! – крикнул вниз Пахом.

– Зачем вам бессмертная душа, если у вас будет бесконечная жизнь? Вы станете одними из первых обитателей нового мира, и я даю слово, что вы заживете в нем князьями, а не рабами.

– Скоро рассвет, боярин, – ответил Андрей. – Кем ты станешь в этом мире, когда поднимется солнце?

– Солнце отправит меня спать, князь, – так же весело сообщил вампир, – но оно ничего не изменит для тебя. Разве ты не заметил? Я взял себе слуг из числа смертных. Их немного, но удержать взаперти четырех неудачников они смогут. Тебе не прорубить саблей стены из мореного дуба, а дверь я велел забить железной решеткой. Когда тебе захочется пить, то дождись ночи и поговори со мной. Я хочу знать, что дороже смертному: бессмертная душа или глоток воды?

– Проклятие! – в сердцах ударил кулаком резной столб Андрей. – Без воды нам больше недели не продержаться.

– Дня три, – поправил его Пахом. – На четвертый мы ослабеем, и нас заберут, как поросят из загона. Ни рукой, ни ногой пошевелить не сможем. Мы с Василием Ярославичем раз попались татарам в порубежье. Три дня в сухом доле в окружении стояли. Спасибо, тульские ратники подоспели, не то взяли бы нас крымчане, что кутят.

– Три дня… – Зверев прикусил губу. – Три дня – срок большой. Можно чего-нибудь придумать.

– С этой нежитью не сговоримся, – запалил новую свечу от догорающих Пахом. – А вот со смердами сможем. Как эти… Ну вампиры. Как они от солнца спрячутся, холопам серебро, землю, послабление от тягла пообещать можно. Они, знамо, хозяина боятся. Однако же, коли с собой заберем, отчего бы им и не согласиться? Серебро на многих, что змея, действует. И заворожит, и разума последнего лишит.