Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

— И кого ты мне советуешь спасти? Артона?! Королевство?

— Сына, черт тебя раздери! Семью!

Ярость герцога мгновенно потухла.

— Спасти сына?

— Ты же понимаешь, что его ждет, если все так продолжится?

— А что его ждет в ином случае?

— А что ждет всю твою семью, герцог? Раньше тебя это не заботило. Неужели ты и в самом деле надеялся усидеть на троне в случае успеха? Ты же знаешь, сколько бы нашлось противников твоего восшествия на престол. Гражданская война в момент внешнего вторжения… Какие шансы у тебя были удержать ситуацию? Какая участь ждала бы твою семью, когда тебя скинули бы? И что ожидает их сейчас?

Герцог как-то сразу сник. Володя передвинул один из стульев поближе и уселся на него верхом, положив руки на спинку.

— Они тут ни при чем, — пробормотал герцог. — Я буду просить короля…

— Тяжело будет просить за старшего, если все продолжится так, как сейчас. Ладно, наверное, скрывать дальше было бы слишком жестоко… Когда я соглашался на эту работенку… — Володя скривился.

— Только не говори, что тебе не хотелось занять мое место…

— Мне и сейчас не хочется его занимать — слишком хлопотно. К сожалению, в жизни часто происходит все не так, как нам хочется. Иначе меня бы тут не было, а вы не поднимали бы мятеж. Выяснять ваши настоящие мотивы я не буду — неинтересно. Да и Танзани, наверное, разберется с этим и без меня. Так вот, когда я соглашался на это дело, я поставил Артону ряд условий. Одно из них заключалось в том, что семьи всех мятежников отдадут не на королевский, а на мой суд. Тебя я спасти не смогу, да, честно говоря, и не хочу. Даже решай я твою судьбу, вряд ли она была бы легче того, что ждет тебя в столице — плаху ты заслужил целиком и полностью. И поверь, моя рука не дрогнула бы, подписывая приговор. Однако здесь решаю не я, и вскоре тебе предстоит отправиться к королю.

— Я понимаю… — Ульмар опустил голову. — Что ты сделаешь с моей семьей?

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Но сначала надо спасти тех, кого еще можно. — Володя покопался в карманах и достал лист бумаги. — Вот, пиши.

— Что? — Герцог недоуменно взял бумагу.

— Письмо сыну! Пока он не наделал глупостей, пусть немедленно сдается. Со своей стороны я обещаю, что не буду выдвигать против него обвинений в мятеже. Ульмар, чем раньше все закончится, тем лучше для всех. И тем больше людей будет спасено, в том числе и твой сын. Но если он попытается поднять знамя мятежа вместо тебя, то я уже ничего для него не смогу сделать. Сейчас он пока только один из мятежников, который подпадает под общую амнистию, приказ о которой я как раз готовлю. Но стоит ему поднять выпавшее из твоих рук знамя, как он становится уже главой мятежа. Понимаешь, к чему я клоню?

— И ты оставишь в живых наследника бывшего герцога? Не боишься проблем?

Володя поднялся и подошел к окну. Долго изучал что- то на улице.

— То, что я сейчас скажу, — заговорил он, не оборачиваясь, — меньше всего мне хочется говорить именно тебе, но иначе будет трудно объяснить. Моя семья погибла на моих глазах. Сестре было восемь лет. Я спасся чудом, а потом вынужден был долго скрываться. Потом уже у меня было много времени обдумать случившееся. Тогда я и поклялся себе, что если судьба для меня повернется в лучшую сторону, то от моей руки не пострадает ни один невинный…

Володя немного лукавил — такой клятвы он себе никогда не давал. Но в этом мире, где слово благородного играло не последнюю роль, такое поведение было понятным. Это как рыцарский обет, который надо исполнять. Впрочем, и обманом это не было — ему действительно была противна мысль лишать жизни тех, кто и защищаться не может… Да и Гвоздь его не поймет, когда они все-таки встретятся… Вот про Гвоздя точно говорить не стоило, тогда уже не поймет герцог.

— И что ты предлагаешь? — В глазах отчаянная надежда. Судя по всему, шпионы не врали и герцог действительно очень любит семью.

— Во-первых, для того чтобы избежать проблем для себя лично, они все должны прилюдно отказаться от прошлого рода — я специально узнавал, такое было. Род Тиндонов должен умереть. Тогда они уже не смогут ни под каким видом претендовать на герцогский титул.

— С одной стороны, верно, — согласно кивнул бывший герцог. — Но с другой, если найдется влиятельный кукловод, это его вряд ли остановит.

— А потому, во-вторых, ты передаешь опеку над своей семьей мне. Твои сыновья начнут с низшей ступени и станут оруженосцами, а там посмотрим, до чего дослужатся…

— А их мать и сестра у тебя в заложниках, — невесело Улыбнулся Ульмар. — Умно придумал… Надо было прислушаться к тем, кто предупреждал насчет тебя… И не в моем положении торговаться.

— Ну, раз вы согласны, то не буду вам мешать. Полагаю, вам еще с женой обсудить надо, что именно вы напишете в письме.

— Да… еще ей рассказать все.