Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

Володя мотался почти до самого вечера, обсуждая то с Лигуром план занятий на время его отсутствия, то с Джеромом подготовку к отъезду, то с Абрахимом закупал книги для занятий, а потом Филиппу давал задание, чтобы он присматривал за снятым домом. Только закончив все дела, он явился в дом Осторна, где и сообщил о своем отъезде. Аливия сразу посмурнела, но, вопреки ожиданиям, ничего говорить не стала. Уже перед сном, после того как Володя рассказал ей очередную сказку, она ответила на вопрос мальчика:

— Папа тоже так всегда уезжает. Я уже взрослая и знаю, что не всегда получается быть с тем, с кем хочется.

— Да… — Володя даже растерялся от такого серьезного рассуждения. — Я в твоем возрасте был совсем избалованным.

— Избалованным? — Глазенки девочки загорелись интересом. — Это как?

— Всегда требовал то, что хотел, невзирая ни на что. И очень обижался, когда желаемое не получал. А ты действительно взрослая, если понимаешь, что нельзя получить все, что хочется. Спокойной ночи, Кнопка.

За дверью Володю перехватил Осторн:

— Милорд, мне бы хотелось обсудить с вами один момент.

— Да?

Купец пристроился рядом и неторопливо зашагал вместе с Володей.

— Мне хотелось бы узнать: что вы намерены делать дальше с Аливией?

Разговор ожидаемый и тем не менее произошел совершенно неожиданно.

— Что делать? Да ничего. Завтра я уезжаю, потом вернусь и снова уеду. Постепенно она привыкнет, что я бываю у нее все меньше и меньше…

Володя видел, что по какой-то причине Осторн остался недоволен этим ответом, но никак не мог понять, с чем это связано. Раньше тот, напротив, требовал, чтобы князь поскорее исчез из их жизни.

— Аливия уже никогда не станет такой, какой была, — неторопливо заговорил Осторн. — Я пытался ее переубедить, но девочка очень упряма… Я просто не знаю, что с ней делать.

— Осторн, давайте начистоту: что вы хотите? Я тоже желаю Аливии только добра и понимаю, что я, бродяга без дома, вряд ли смогу обеспечить ей нормальное будущее.

— В этом все и дело, — вздохнул Осторн.

Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом. Что тот хотел услышать? Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать. Наверное, не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем-то виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.

«Надо будет подумать», — вздохнул Володя, хотя и понимал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете, стараясь произвести как можно меньше шума. За ними постоянно наблюдали разведчики. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему, и через полчаса следом вышла кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филипп остался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом сеньора.

Конрон следил за выступившей армией с надвратной башни и, когда последний всадник скрылся за поворотом, отвернулся и стал спускаться вниз.

— Поздравляю, тир, — встретился ему Роухен. — Знаменательное событие — первая победа за все время войны.

— Перестань, Роухен, мы оба знаем, благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя, неизвестно, чем бы все закончилось. Точнее, очень даже известно.

— В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?

— Тот, кто спас Тортон! — отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя.

Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом — вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.

Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость: у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная этой мудрости, Конрон прекрасно понимал, что к чему.

Осада закончилась, и город начали приводить в порядок. Разбирали баррикады с улиц, площади, занятые ополчением под полигоны, возвращали рынкам, начал работать порт, и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею, и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях — магистрат никак не мог определить, что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, однако форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускали ополчение. Но полк Лигура Конрону удалось отстоять, несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать — слишком многим он стоял поперек горла.