Князь-волхв

Были, впрочем, на стенах и обычные лучники. Однако их луки сильно отличались от длинных юми,[11] изготавливаемых из дерева и бамбука с таким расчетом, чтобы нижний конец оказался в два раза короче верхнего. Луки чужеземцев были поменьше и попроще и вряд ли способны были метать стрелы-юмия, превышавшие в длину десять ладоней.

Идзинские воины носили рубахи, плетенные из железных колец. Больше всего такой доспех походил на кольчужные кусари-катабира, не покрытые черным лаком и не нашитые на ткань, но выглядел при этом внушительнее, тяжелее и прочнее. Некоторые стражники были облачены также в непривычные глазу кожаные и металлические панцири, представлявшие собой безумную помесь до-мару, харамаки, кикко, татами-до и кодзан-до[12] и в то же время не похожие ни на один из них.

Идзинские треугольные и квадратные щиты были не столь велики и тяжелы, как огромные татэ, защищавшие на родине Итиро пеших воинов от стрел противника, а потому крепостная стража могла носить их с собой, навесив на левую руку. Шлемы — самых разных конструкций, от маленьких железных шапочек до несуразных металлических ведер с узкими прорезями для глаз, — тоже имели мало общего как с касками-дзингаса, защищавшими головы легкой пехоты-асигару, так и с самурайскими кабуто.

Взгляд Итиро скользнул с гребня крепостной стены вниз — на ров. Это было первое препятствие, через которое проще всего перебраться вплавь. Но — мокрая одежда, мокрые следы… Слишком заметно, слишком опасно.

Нет, оставлять следы не годится.

Итиро глянул вправо, влево… Отточенное долгими тренировками зрение не подвело. Слева, у внешней кромки рва, он заметил широкий деревянный помост на крепких сваях. Видимо, на эту мощную подпорку днем опускается подъемный мост. Ну а ночью… Итиро улыбнулся — этой ночью деревянная конструкция послужит ему.

Свет крепостных факелов сюда не доставал, а разбитая копытами и тележными колесами дорога, ведущая к мосту, бугрилась от выбоин, колдобин и ухабов. На дороге, правда, не росла трава, но разве внимание стражи привлечет еще одна темная кочка на обочине, в которую обратит свое маленькое тело Итиро?

Он снял с пояса сдвоенный крюк-кинжал, отмотал веревочный хвост. Прикинул расстояние… Длины веревки недостаточно, чтобы добросить кекецу-сёге до верхнего края поднятого моста или до бойницы в каменной стене. Но так далеко бросать и не нужно. Во-о-он те колья на валу подступают к самому проему под мостом и словно специально поставлены для того, чтобы цеплять за них крюки.

Бросок…

Темный кинжал с загнутым лезвием-крюком мелькнул в воздухе. Следом зазмеилась неразличимая в ночи черная веревка. Кекецу-сёге перелетел через частокол. Упал на вал, не потревожив тишину стуком о дерево. Бесшумно скользнул по земляной насыпи.

Итиро потянул веревку на себя. Клюв раздвоенного кинжала зацепился меж двух кольев на той стороне рва. Теперь следовало закрепить веревку на этой…

Сжавшись в комок, Итиро притаился у обочины дороги. Используя метод перепелки — удзуро-гокурэ, — он прикинулся маленьким бугорком возле деревянного помоста. Только у этой новой неприметной и неподвижной вроде бы кочки имелись руки. И руки эти ловко вязали хитроумный узел на свае-подпорке. Такой узел будет держать крепко, покуда имеется натяжение, но ослабнет и опадет, как только веревка провиснет.

Невидимая прочная нить протянулась надо рвом, как тетива лука. Итиро, выждав немного и убедившись, что со стен в его сторону никто не смотрит, скользнул с обрывистой кромки. Он не потревожил ни единого камешка, не уронил в воду ни комочка земли. Неподвижная доселе «кочка» словно перелетела через ров. Вряд ли обычный человеческий глаз способен был разглядеть в ночи быстрое движение размытой тени на фоне черной воды.

Не задерживаясь ни на миг, Итиро перемахнул через заостренные бревна на валу. Оказавшись за частоколом, он отцепил впившийся в дерево крюк кекецу-сёге, ослабил веревку и резко дернул расползающийся узел. Прежде чем соскользнувший с деревянного помоста веревочный конец коснулся воды, Итиро вырвал веревку изо рва.

Можно было двигаться дальше…

* * *

Забрасывать кекецу-сёге на стену Итиро не стал. Слишком высоко. Да и рискованно к тому же: стража, проходя по боевым площадкам, могла услышать стук металла о камень и заметить темный крюк в освещенной бойнице. Подниматься наверх следовало иным способом.

Итиро вновь обмотал веревку вокруг пояса и вытащил из боковых кармашков крюкастые железные перчатки. «Кошачьи лапы» — сюко — значительно облегчали подъем как по деревянным, так и по каменным стенам. А если к ним добавить еще и асико — шипастые накладки для ног… Итиро добавил. Затянул, привязал к обуви намертво.