Князь-волхв

Тимофей напрягся, готовый к новой драке. Но нет, на этот раз вроде обошлось. Степняк вел себя смирно. Бельгутай ошалело тряхнул головой. Глянул мутными глазами на Угрима, на Тимофея, с изумлением потер ногу, на которой не осталось и царапины от былой раны. Перевел взгляд на Кощеев трон. Рассмотрел среди драгоценных каменьев усохшее тулово в прозрачной граненой оболочке. Понял…

В раскосых глазах вспыхнули алчные огоньки.

— Черная Кость?! Еще одна?! — хрипло проговорил посол по-татарски. Бельгутай резко повернулся к Тимофею. — Тумфи, что задумал твой коназ? Зачем он мне ЭТО показывает?

— Скажи послу, Тимофей: я его отпускаю, — невозмутимо произнес Угрим. — Пусть отправляется к своему хану. Пусть поведает Огадаю о том, что увидел.

* * *

Тимофей, озадаченный не меньше Бельгутая, перевел слова князя. Бельгутай помолчал с полминуты, недоверчиво поблескивая прищуренными щелочками глаз. Потом сухо спросил:

— Твой коназ так смеется надо мной, да, Тумфи?

Тимофей покачал головой.

— Знаешь, Бельгутай, не похоже. Хотя я и сам пока плохо понимаю, в чем тут дело, — честно признался он.

Действительно, Угрим поступал более чем странно. Сначала князь удерживает ханского посла силой. Теперь вот, наоборот, открывает перед ним свою самую сокровенную тайну и тут же отпускает. Или все же только делает вид, что отпускает?

— Тимофей, объясни послу, что Михель жив, что он вернул похищенное у Феодорлиха и что скоро под стены Острожца подступит войско латинян, — вновь заговорил Угрим. — Скажи: если хан не поторопится, Кость, спрятанная в подземельях моей крепости, тоже достанется латинянскому магу.

Бельгутай внимательно выслушал перевод.

— Почему я должен верить твоим словам, Тумфи, и словам твоего Угорим-коназа?

Тимофей пожал плечами:

— Ты уж не обижайся, Бельгутай, но, сдается мне, верить или нет — то не твоя забота. Твое дело передать хану слова князя. А там уж Огадай сам решит.

Нойон поджал губы, но кивнул, соглашаясь.

— Мне нужен конь, — осторожно, очень осторожно, произнес Бельгутай. — А лучше два. С двумя я быстрее доберусь до ханской ставки. С тремя — еще быстрее.

Все правильно: чем больше запасных коней, тем скорее Бельгутай доскачет до хана. Тимофей передал Угриму просьбу степняка. Тот покачал головой:

— Кони послу не понадобятся. Я открою для него свою Тропу и протяну ее до ханских владений. Ну, чего таращишься? Переводи давай.

Тимофей послушно перевел слова князя. У Бельгутая даже не нашлось слов для достойного ответа. Впрочем, Угрим ответа и не ждал. Угрим уже творил волшбу. Князь коснулся одной рукой Кощеева тулова на адамантовом троне, другую вытянул перед собой. Два резких взмаха крест-накрест — и в воздухе, прямо перед изумленным Бельгутаем, действительно распахнулся темный зев, подсвеченный разноцветными искрами.

Колдовская Тропа ждала.

Бельгутай с подозрением посмотрел на князя, на черный костлявый скелет, впечатанный в массивный трон, на Тимофея…

— Ну и чего медлишь? — Угрим буравил посла пронзительным взглядом. — Эту Кость прихватить с собой тебе все равно не удастся — силенок не хватит. Так что иди, не теряй времени зря.

Вряд ли Бельгутай понял хоть слово из сказанного, однако перевода дожидаться татарин не стал. Вскинув голову, все еще ожидая подвоха, но изо всех сил стараясь не выказывать тревоги, ханский посол твердым шагом ступил на Тропу.

Прямая спина Бельгутая растворилась в искрящейся тьме почти сразу. Первые секунды Тимофей ожидал слепящей бело-голубой вспышки. Но нет, на эту Тропу никто не покушался и ничего не происходило.

Какое-то время они с князем стояли в полной тишине и неподвижности. Затем Угрим плавным движением руки стер рваную дыру в воздухе.

— Тропа выполнила свое предназначение, — ответил князь-волхв на немой вопрос Тимофея.

— Скажи, княже, это правда?

— Что?

— Ну… Ты действительно отправил посла к хану?

— Разумеется. Я ведь с самого начала твердил тебе, что живым этот татарин окажется полезнее, чем мертвым. Вот и оказался. Теперь и Огадай, и его шаман узнают о Кощеевом тулове раньше, чем до них докатится волна от высвобожденной над Острожцем навьей силы. И знаешь, Тимофей… Будь я на их месте, я бы, не мешкая, отправил сюда все имеющиеся под рукой тумены.

Тимофей смотрел на него, не понимая. Не до конца понимая.

— Арина решила столкнуть нас с Михелем, — продолжил князь. — А я хочу столкнуть под стенами Острожца немцев и татар. Только степняки сейчас в силах противостоять латинянскому воинству. Только Огадай сможет помешать Михелю взять Острожец штурмом или измором.

— Но если татары сами пойдут на приступ?

— Тогда пусть им помешают латиняне. Пусть рыцари и кочевники хорошенько потреплют друг друга. Нам это будет только на руку.

Тимофей нахмурился. Все это, честно говоря, ему не очень нравилось.

— А что будет потом, княже? Когда кто-нибудь возьмет вверх?

— Ну, если больше никто не пожелает вмешиваться в борьбу за Кощеево тулово, с победителем придется иметь дело нам. Но, уверяю тебя, к тому времени он будет уже не столь силен и опасен.

— Думаешь, Огадай и его колдун не раскусят твоей хитрости?