Князь. Записки стукача

Но она кивнула ему. Этого было достаточно – не произнося ни слова, окруженный молодцами, он пошел прочь из комнаты… Однако каков был взгляд! Как сжаты были кулаки!.. Молодцы долго не возвращались. Оказалось, когда они подошли к главным воротам, гигант внезапно набросился на них. Деловито избив всех пятерых, он удалился за ворота и расхаживал по Морской, ожидая Сонечку.

Я спросил сухо:

– Сколько?

Она ответила.

– Не слишком ли много?

– Больше мы у тебя не попросим… Больше нам будет не надо.

– Вы были уверены в этом в прошлый раз.

– В прошлый раз была все-таки вероятность. Уверенность теперь. Мы даже отказались освободить гувернера, чтобы не распылять силы.

– Какого гувернера?

– Твоего… – Она засмеялась. – Которого ты предал… согласно слухам, в которые я не верю. Он прислал к нам гонцов оттуда…

– Из Петропавловки?!

– Да! Для него ведь нет ничего невозможного… Я всегда в это верила! На днях был очень холодный, очень морозный вечер. Мы сидели на одной из наших квартир. И вдруг приходит солдат… Представляешь, что мы подумали? Слава Богу, не успели его убить. Оказалось, это караульный из Петропавловки – принес письмо от него! Караульный из главной тюрьмы России носит письма важнейшего преступника! В письме он рассказал, как сумел распропагандировать охрану, как внушил им, что он – мученик, исполнявший заветы Христа, – служит бедным…

Я представил, как он все это говорил. Этот бывший учитель Закона Божьего и гипнотизер…

Она упоенно продолжала:

– Самое интересное – он внушил солдатам веру в своё тайное могущество. Будто за него горой стоит Наследник. И сам он принадлежит к его партии! И вскоре эта партия – истинного царя христианина Цесаревича – победит Антихриста Александра Второго. Теперь солдаты жизнь готовы за него отдать! И он обращался к нам, просил… точнее, требовал освободить его. И мы решили сделать это… Разведать выход крепостной канализации, пролезть через нее во двор крепости во время прогулки заключенных и освободить… Охрана ведь с ним, она помогла бы нам бежать обратно через ту же канализацию…

Я подумал: хороша переписка – новых Алеш Карамазовых с бесом…

Она говорила все это торопливо и нервно. Мне показалось, она боялась меня, а вернее, себя. И старалась меня заговорить…

Поток ее слов не кончался:

– Но узнав, что сейчас мы готовим конец тирана, он ответил, как подобает революционеру: «Обо мне забудьте на это время и заканчивайте ваше дело, за которым я буду следить издали с величайшим интересом… Мною займетесь потом». Впрочем, он знает, что потом нам не придется освобождать его… После смерти тирана произойдет Революция! Его освободит народ. – И Сонечка закончила с невыразимой нежностью: – Удивительное впечатление от писем Сергея… Вмиг исчезла вся ложь, которая окутывала его революционный образ и которую мы сами повторяли столько раз…

– «Ложь» – это убийство беззащитного студента? Провокация с прокламациями, отправившая в тюрьму множество молодых людей?

Она радостно прервала меня. Она наконец-то получила право меня презирать.

– Революция не делается в белых перчатках – этому он нас учил. Понимание этого и есть водораздел между истинными революционерами и попутчиками Революции… Такими, как ты!

Я не стал спорить. Зачем? Они ведь давно уже были с ним. Они выполняли программу его «Катехизиса». Как он мечтал, создали партию террора, основанную на тотальном подчинении. Как он призывал, научились беспощадно убивать невинных вместе с виновными. И его мораль: «чем хуже жизнь народная, тем лучше для дела революции» – уже давно стала их моралью. Вот так герой романа «Бесы» посмеялся над своим создателем. И эпиграф к роману «Бесы» – о бесах, изгнанных из человека, переселившихся в свиней и сгинувших в пучине, – читался теперь, как злая насмешка. Все вышло точно наоборот: бесы завладели людьми. И впереди маячила революция бесов, которую мне придется увидеть.

– Ладно, Бог с ним, с гувернером! Скажи, твой друг когда-нибудь перестанет желать меня убить?

– Ты сам знаешь – никогда… Да, рассказала ему… Я с ним честна во всем. С тех пор он хочет убить. Хотя себе объясняет иную причину – он уверен, что ты провокатор… Многие наши – тоже. Просто они не могут объяснить, почему ты даешь нам такие деньги. Неужто правда из-за меня?

Я помолчал, потом подошел к ней. Положил руки ей на плечи… и притянул. Как задрожали худенькие плечики…

– Не надо… Я убью себя потом… а он тебя. Я ведь ненавидела тебя тогда. Ты же меня попросту тогда обобрал…

Искривленное страхом и… желанием личико девочки. Достаточно ее притянуть – и все будет, как всегда… Сколько я видел этих жалко дрожащих плеч, точнее, тел, содрогавшихся под моими умелыми пальцами…

Но пожалел.

– Права, уходи…

Нет, нет, она не бросилась к двери. Она стояла, тяжело дыша, лицо в красных пятнах.

– Чек!

Я дал.

Она сказала хрипло:

– Тебя больше не тронут. Я за тебя поклялась… Но если он прав… я тогда руки на себя наложу. И прокляну тебя перед смертью… милый!

И бросилась прочь – через дверь.