Княжеские трапезы

Старик был похож на Филиппа Петена[3], правда, с той оговоркой, что маршал Франции никогда бы не просыхал; невоздержанная жизнь и винище окрасили нос и скулы рабочего в фиолетовый цвет. Папаша Монготье носил каскетку легионера, что усиливало его сходство со знаменитым маршалом. Он ловко управлялся с бульдозером, но из-за малого роста его с трудом можно было разглядеть в стеклянной кабине.

Подойдя поближе к бульдозеру, Розина сделала знак остановиться. Монготье включил нейтральную передачу, но не заглушил мотор, потому общаться было все равно совершенно невозможно. Розина приказала выключить зажигание. Тишина наступила внезапно, в ней было что-то грубое.

– Привет, Гюсту! – бросила Розина.

Старик опустил стекло кабины.

– Здравствуйте, мадам Бланвен! Нашли у двери покупки, которые вы заказывали?

– Да, спасибо.

– Клементинов[4] в лавке не было – сезон закончился, так что я купил апельсинов.

– Правильно сделали. Скажите, вы видели в канаве воду? Она все время поднимается.

– Я знаю. Но в конце концов она остановится.

– А если не остановится?

Старик покачал головой:

– Тогда посмотрим…

– Что посмотрим-то, бедняга Гюсту? Если канава наполнится водой, мой проект рухнет ко всем чертям!

– Что-нибудь придумаем, – успокоил старик, – можно будет вырыть траншею, чтобы отвести воду в сторону.

– В сторону – это значит к соседям, – заметила Розина, – вряд ли они обрадуются, увидев у себя на участке невесть откуда взявшийся ручей. Сюрприз окажется не из приятных.

– Ручей – это ручей, – отрезал Монготье. – Вы первая пострадали от него, другие тоже должны смириться: у природы свои причуды.

– Природа природой, – проворчала Розина, – но потревожили-то ее мы.

Образовался настоящий пруд, и вода поднималась все выше по стенкам ямы. Сначала Розина обрадовалась, она считала, что из этого можно будет извлечь какую-нибудь выгоду, но теперь ее грызло беспокойство. Бульдозер выпустил наружу таинственную и неукротимую силу, и катастрофа казалась неизбежной.

Папаша Монготье вылез из кабины и присоединился к своей хозяйке, глядя на поднимающуюся воду.

– А все-таки это красиво!

– Пожар тоже красив по-своему, – буркнула Розина, – так что вы предлагаете насчет траншеи?

Старик ответил не сразу, изучая рельеф с видом знатока.

– Вот что я думаю, – объявил Гюсту по зрелом размышлении. – За горловину я примусь в метре от нынешнего уровня и выведу ее прямо к канаве на департаментской дороге, вода и уйдет через эту канаву. Ведь для этого-то она и создана, разве не так? Обогнем соседские участки, никакого шуму и не будет.

– Может, это и в самом деле решение, – признала Розина. – Сколько потребуется времени, чтобы вырыть траншею?

– Ну, значит, кладите один день: от дороги-то недалеко.

– Тогда принимайтесь за дело без раскачки, Гюсту!

Он радостно улыбнулся. Хитрюга Розина покорила старика Монготье тем, что при первой встрече, схватив его за ширинку, заявила: «Готова биться об заклад, что там кое-кто еще живет». Чтобы приручить человека, иногда бывает достаточно одного жеста или фразы.

– У вас еще есть выпить? – спросила Розина, указывая на кабину.

Монготье отрицательно покачал головой.

– В моей бутылочке мелеет быстрее, чем в этом гадком ручье, мадам Бланвен.

– Сейчас принесу вам новую бутылку, – пообещала Розина.

* * *

Рашель лежала в постели, заявив, что у нее начинается грипп. Всякий раз, как дочь выставляла ее на улицу, чтобы потрахаться со своим гонщиком, старуха утверждала, что простудилась: пусть эта шлюха почувствует свою вину. Но хорошо знавшая ее Розина не покупалась на эти уловки, а наоборот, принималась орать на мать. Услышав, что рядом с вагончиком остановилась машина, Рашель обрадовалась, подумав, что приехал Эдуар. Каково же было ее огорчение, когда в проеме появился массивный мужчина в костюме из зеленого вельвета, серой рубашке и зеленом же галстуке. У него была красная лысина и седые волосы на висках, выглядел он отъявленным мерзавцем, причем именно это, казалось, и придавало ему уверенности.

Он кивком поприветствовал старуху.

– Могу я видеть мадам Бланвен?

– Это я, – ответила Рашель.

– Тогда мне нужна ваша дочь.

– Она на стройке.

Он усмехнулся:

– Тоже мне стройка!

Его тон внезапно изменился, и он резко спросил:

– А что здесь строят?

– Ни хрена не знаю, – ответила Рашель. – Спросите лучше у нее, может, вам она скажет!

Заложив руки за спину – типичный помещик, осматривающий свои владения, – мужчина отправился на поиски Розины.

Пройдя несколько шагов, он увидел ее; она как раз вылезала из ямы в заляпанных сапогах. На ней была довольно короткая черная плиссированная юбка и блузка красного цвета. Мужчина подумал, что она похожа на клоуна.

– Ты смотри! Месье мэр! Каким ветром? – закричала Розина.

– Морским! – усмехнулся мэр, показывая на пруд. Она изобразила на своем лице радость:

– Успели увидеть? Оборудуя пустырь, мы наткнулись на источник.

– Странный источник, – ответил мэр.

Нюх подсказывал Розине, что этим визитом она обязана именно работам на пустыре, и ей стало страшновато. Но, выбрав линией поведения невинность и доброжелательность, она продолжала эту линию вести.