Княжеское правило

– Меня Оглобом звать, – представился кривоносый, с аппетитом жуя солонину. – А этого вот жердя – Никитой. Вы кто будете, люди добрые? Куда путь держите?

– Мое имя – Василий, я купец, – ответил Василий, осторожно отпивая пиво. – А это мой провожатый, Олежа. Мы во Владимир едем , за товаром.

Олег молчал и сидел как на иголках. Вот зачем это? Неужели нельзя все решить проще, на кулаках или на мечах? Дурацкая это тайная работа, мутная.

Никита тоже молчал, только смотрел куда-то вдаль и стучал пальцами по тощим коленям. Он весь был какой-то угловатый, дерганый, неровный. Судя по морщинам и редкой седине, ему было лет сорок, но с бритым лицом и коротко стриженными волосами он был похож на мальчишку.

– Да? Здорово как, мы тоже туда, – пробасил Оглоб. – А зачем вам рубила такие с собой? Сабля, топор боевой. Провожатый твой еще и в кольчуге… Купцы обычно попроще ездят.

– Так то раньше спокойно было. Сейчас дороги опасные, все вооружились, – невозмутимо ответил Василий.

– Это да, не поспоришь, – Оглоб вздохнул и скорчил скорбную гримасу. – В пути сейчас зевать нельзя, а то попадешь… Слушайте, а может мы вместе до города поедем? Так веселее, да и спокойнее будет, а?

Василий сделал задумчивый вид. Почесал бороду, помычал.

– Давай, отчего бы и нет? Только если мешкать не станете. Не серчай, просто спешим мы.

– Да и нам бы побыстрее доехать. Не переживай, к полудню доберемся, – Оглоб заговорщически подмигнул. – Допьем на дорожку?

Он залпом осушил свой стаканчик. Остальные последовали его примеру. Олег пил без удовольствия, будто проталкивая пиво сквозь ком в горле. Никита тоже приложился к стаканчику без особой радости.

Василий и Оглоб еще несколько минут болтали о каких-то мелочах. Посыльный много смеялся и активно жестикулировал, рассказывая, как они ехали от «дядьки в Суздале». Врал он легко и задорно – хороший соглядатай, наверное.

Когда все было съедено и выпито, Оглоб встал и отряхнулся.

– Ну что, мужики, вы еще посидите, я скакунов подготовлю, да и поедем.

Вразвалку, широко зевая он направился к коням.

Олег вдруг показалось, что ему под ребро загнали иглу. Это чувство он хорошо знал. Оно уже приходило к нему перед тем, как в детстве наткнулся на озлобленных мальчишек из соседней деревни, с которыми был в ссоре. Или перед тем, как, во время осады Торческа, нападавшие начали поливать стены стрелами. Что-то было не так.

Оглоб зашел за спину Василию. Затем резко развернулся и с размаху пнул грека в голову.

– Хватай его! – заревел он.

Никита вскочил с места и бросился на Олега. Он был худым, зато быстрым и цепким. Такой возьмет в захват – без помощи не выкарабкаешься.

К счастью, Олег был готов.

Он быстро завалился на спину, уперся локтями в землю и ударил Никиту ногами в живот. Посыльный согнулся пополам. Олег вскочил, схватил противника за шиворот и рванул в сторону. Никита потерял равновесие и приземлился прямо на хрупкий кувшин с пивом.

Олег повернулся к Оглобу – тот уже держал в руке длинный нож.

– Не бойся, красавица, сейчас я тебя быстро… – бормотал он.

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, примеривались, готовились. Вдохнули, напружинились и побежали вперед.

Оглоб резко выбросил нож перед собой. В последний момент Олег успел вильнуть в сторону, лезвие прошло в паре пальцев от его груди. Налетев на Оглоба, дружинник умело боднул его лбом в нос. Посыльный крякнул и отступил назад.

Олег покосился на Никиту. Тот все еще елозил по земле и, кажется, не спешил вставать. Можно было сосредоточиться на его озверевшем товарище, который бешено размахивал перед собой ножом и сплевывал кровь из разбитого носа.

Подходить к нему было опасно – бьет без прицела, наугад, но случайно зацепить может. Олег решил не рисковать и достал топор. Оружие приятно тяжелило руку, раззадоривало. Олег размахнулся и ударил Оглоба в плечо обухом.

Посыльный ухнул и выронил нож.

Дружинник не остановился и продолжил охаживать противника: по спине, по ногам, по плечам, по животу. Работа была приятная и понятная. С каждым ударом выходило немного накопившейся злобы, дышалось чуть свободнее.

Оглоб сломался быстро. Проседая под ударами, в конце концов он повалился в траву и сжался в клубок.

Олег упер руки в боки и отдышался. На душе стало хорошо, тепло. Дела князей и соглядатаев для него были сложными и запутанными. Зато топор он понимал отлично.

****

Потирая лоб, Олег осмотрелся. Василий медленно поднимался. К его чести, грек не стонал и вообще выглядел довольно бодрым. Никита тоже смог встать и выпрямиться. Его темная рубаха была залита пивом, рука поцарапана осколком.

Олег вопросительно посмотрел на свой топор.

– Нет-нет, мне не надо, – Никита поспешно поднял руки.

Олег хмыкнул.

– Хорошо сработал, – прохрипел Василий. Грек откашлялся и сплюнул. Даже это у него получалось как-то с изыском, обстоятельно.

– Это тебе не панкратион ваш греческий, – гордо ответил Олег. – Тут клювом щелкать нельзя. А чего же ты так проворнил? Говорил же, что знаешь, когда врут!

Умом он понимал, что смеяться над греком не стоит – неправильно это. Но очень уж хотелось продлить радость от победы.