Княжество Орловское. Война. (Год страха 2)

- Надеюсь. Дней через десять засаду устроим, надо немного прижать лесовичков, да и вас в бою стоит испытать. Так что не переживайте, хватит вам настоящей работы.

В часть вернулись засветло. На воротах нас встретили хмурые солдаты, бросавшие злобные взгляды на караульный домик. Сто очков, что его оккупировал сын полковника и не дает туда никому сунуться, так что плохое настроение караульных легко объяснялось. Тем не менее впустили нас без вопросов и лишней бумажной волокиты.

Последующие дни практики мало чем отличались от первого. Всю неделю мы по пятам следовали за командиром, чередуя суточные патрули на границе с редкими часами спокойствия, когда можно было просто остаться в общежитии и никуда не идти. Правда, чаще всего занимались мы в свободное время стиркой, починкой одежды, уборкой комнаты и прочими рутинными занятиями. Однако и минутки отдыха иногда удавалось урвать.

Я с интересом вникал в жизнь этого кусочка военной машины княжества. И за те непродолжительные периоды нашего пребывания на заставе сделал для себя несколько интересных наблюдений. Во-первых, люди здесь делились четко на две категории: те, кто владеют магией и те, кто нет. Причем неважно в каком чине человек находился, дворяне относились с пренебрежением ко всем не одаренным, в том числе и к простым лейтенантам. К тому же, маги никогда и ни при каких обстоятельствах не выполняли физической работы. Оно как бы и понятно - офицерам это делать незачем, но ведь и нас не припахивали для подобных дел. Разгрузка ящиков, перетаскивание строительного и ремонтного оборудования, земляные работы - все это делали солдаты и сержанты.

Второе, что сразу бросалось в глаза - отношение рядового состава к кварт-офицерам. Тихая ненависть, вот, наверное, хорошее определение для описания настроений, ходивших среди солдат. Причем оно косвенно распространялось и на нас. На мои вопросы, заданные служивым, никто особо отвечать не спешил, да и поглядывали мужики на нас с явной неприязнью.

Что забавно, Мирона на заставе просто обожали. Я часто видел командира среди простых солдат весело смеющегося и дружелюбно хлопающего своими широкими ладонями по спинам собеседников. Витек, кстати, тоже легко втерся в доверие к большей части рядового состава. Именно он вскоре стал основным источником информации, рассказывая мне о всем, происходящем на заставе.

В том числе и от Витька я узнал, что главным объектом ненависти солдат без сомнения являлся Нестор Обрезков. С ним старались не спорить даже кварт-офицеры, а уж простые бойцы обходили этого заносчивого и вечно недовольного молодого человека стороной. Он легко мог на ровном месте обложить матом какого-нибудь рядового или сержанта. Просто потому, что ему так захотелось. Не пренебрегал кварт-лейтенант и магическими воздействиями на окружающих. Ходили слухи, что Обрезков не далее, как месяц назад вернулся с очередной гулянки пьяный и покалечил караульного, не желавшего согласно уставу, пускать хмельного офицера на заставу.

В общем, тот еще кадр, но прижать его мог только отец. Полковник делал периодически попытки вразумить сына, но, кажется, отчаялся его перевоспитать, пустив дело на самотек, а отправить на гражданку, видимо, боялся, предпочитая держать рядом. Хотя, это только мои домыслы.

Впрочем, со взбалмошным офицером мы практически не виделись. Жил он в отдельном доме, да и на курсантов, не достигших совершеннолетия, обращал внимания не больше, чем на снующих в летнем воздухе насекомых. А вот кто меня действительно напрягал, так это жрец Четырех. Тучный мужчина, носящий алую мантию, пару раз попадался нам на пути, и что-то взгляд его внимательных глаз мне не особо понравился. Возможно, я нагнетаю, но в памяти еще свежи были воспоминании о визите в интернат его братьев по вере.

- Чем у вас на заставе жрец занимается? - спросил я как-то Мирона во время отдыха на одном из привалов.

- Тем же, что и всегда: жрет в три горла, да делает вид, что он очень важная персона.

- Его, смотрю, тут не особо любят.

- Да нет, это только мои впечатления. Понимаешь, жрецы Четырех должны обязательно находиться вместе с армией. Они - гарант того, что использование против солдат княжеской магии не останется безнаказанной.

- Каким образом?

- Князь Каспийского княжества при желании сможет превратить нашу заставу в пыль одним движением. Вот только если он это сделает, то Четверо такого нарушителя незыблемых правил уничтожат. Воззовет жрец к покровителям своим, и: “настигнет кара оступившегося!” - Мирон изменил голос, явно кому-то подражая. - А еще, если жрец сдохнет вместе со всеми, об этом боги тоже узнают.

- А неприязнь у вас к жрецам все же откуда?

- Если заставу сожгут обычные маги, жирная скотина в красной мантии даже не почешется. Я это знаю на собственной шкуре. Ему-то что, он выживет, кто бы что ни говорил, но маги они превосходные, а уж Алые - тем более.

- Мрачная перспектива. У каспийских, я так понимаю, жрецы четырех тоже есть?

- Да. Орден привечают везде.