Княжество Орловское. Война. (Год страха 2)

- Люди как люди, каждый - дурак по-своему. Сам разберешься, чай не ребенок уже, - дед остался верен в себе, лишнего слова из него оказалось не вытянуть.

Как только мы приблизились к деревне, до меня тут же донесся лай собак, учуявших чужака. Почти из каждого двора раздавалось громкое брехание, оповестившее всех местных жителей о прибытии в их селение новых лиц. В открытых ставнях показались любопытные женские лица, из-за заборов выглядывали дети. Мужчин я почти не видел.

Пока мы шли к старосте, я с интересом подметил, что дома в деревне зачастую сильно отличаются друг от друга. В основном они представляли из себя одноэтажные бревенчатые строения, с покатой крышей из соломы и торчащей из нее трубой, обмазанной глиной. Не богато, прямо скажем, хотя и откровенных развалюх я не видел. Однако, ближе к центру деревни появились двухэтажные особнячки, которые и двор имели побольше, и выглядели куда симпатичнее чем остальные. Все-таки имелись здесь люди, немного “ровнее” чем другие, что бы там не говорил Мирон.

- Тут местная знать живет? - в шутку спросил я, не теряя надежды разговорить угрюмого деда.

- Нету здесь знати.

- Да я понимаю, а все же, кто?

- Одаренные, но не потому, что лучше других, а потому что с них спрос больше. Они за правое дело борются, а в случае чего будут защищать простых людей не жалея живота, - буркнул Пахом и оставшуюся дорогу молчал.

По моим представлениям, дом старосты должен был находиться в центре деревни, однако путь наш лежал другое место и селение мы прошли насквозь, остановившись на окраине у большого деревянного дома. С огороженного забором двора слышались удары железа по железу, поднимался в воздух дым горящего очага.

- Тут жди, - бросил Пахом и шагнул к воротам.

Не было моего проводника минут десять, после чего он вышел на улицу вместе с крупным мужчиной, являвшимся, судя по подпалинам на бороде и кожаному фартуку, надетому поверх одежды, еще и местным кузнецом.

- Вот он, Кузьма, - дед махнул батогом в мою сторону. - В письмо я не заглядывал, так что разбирайтесь с ним сами, а мне домой пора.

- Не останешься? - спросил Пахома кузнец. - Баньку истопим, брагу достанем.

- Чего мне, своей бани мало? Бывай, Кузьма.

Со мной Пахом попрощаться даже и не подумал, довольно резво двинувшись в сторону леса.

- Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - пробормотал я, глядя в спину уходящего деда.

- Чего говоришь? - спросил меня Кузьма.

- Хороший, говорю, дед, неразговорчивый только.

- Ну а что ты хочешь, он всю жизнь один - ни жены, ни детей, тут хочешь-не хочешь молчуном станешь. Пошли что ли в дом. Мишутка! - крикнул мужчина, и со двора тут же показался щуплый парнишка лет десяти. - Сбегай к Савелию, скажи, что Мирон весточку передал, и пусть сюда идет, поговорить надо.

Пацана будто ветром сдуло. Только что он был тут, а в следующую секунду только пыль в воздухе повисла, поднятая босыми пятками.

Все разговоры Кузьма предложил отложить до прихода Ершова. Гостеприимно предложив мне перекусить с дороги, староста провел меня в дом.

Внутреннее убранство избы вряд ли можно было назвать богатым. Низкий потолок, стены без штукатурки, простая мебель, узкие окна. Две большие комнаты вполне могли вместить большую семью, но массивная печь в центре дома съедала изрядную часть свободного пространства. Домочадцев внутри не было, как пояснил староста, жена его на речке стиркой занималась, а дети либо помогали старшим, либо шлялись по деревне.

Пока мы ждали Ершова, Кузьма вытащил из погреба кувшин, наполненный до краев квасом, круг хлеба и изрядный кусок сыра. Отказываться от угощения я и не подумал - консервы уже поперек горла вставали, а по квасу я еще в прошлой жизни соскучился.

Прохладная кисловатая жидкость быстро утолила жажду, но оторваться от кружки я смог, только ополовинив двухлитровый кувшин. Сыр и хлеб так же не остались без внимания, и когда на пороге избы появился мужчина средних лет от угощения уже не осталось и следа.

Не задерживаясь у двери, Ершов, (в том, что это он я был уверен) быстро прошел к столу и принялся с интересом рассматривать меня. Я в свою очередь, ответил ему тем же, отмечая про себя особенности внешнего вида этого человека. Невысокий, смуглый, с приятными чертами лица и веселыми глазами. Лет ему было от тридцати до сорока, точнее сказать мешала аккуратная бородка и густые усы, спускающиеся до подбородка. Опрятная одежда, сшитая из качественного материала, ножны с оружием притороченные на поясе, все это говорило, что передо мной совсем не рядовой житель деревни.

- Так вот какую весточку Мирон передал, - покачал головой Ершов, - ну здравствуй юноша. Судя по одежде, ты к нам прямиком с заставы прибыл, курсант?

- Был им, - кивнул я.

- Погоди ты с расспросами, - Кузьма обратился к Савелию, - Мирон письмо передал, прочти сперва.