Княжество Орловское. Война. (Год страха 2)

Сочная ругань разнеслась по палате. Я узнал место, где находился. Из застекленного проема виднелись хорошо знакомые очертания базы повстанцев. Кто-то заботливо принес меня сюда и поместил в дом лекаря.

Все мои планы пошли псу под хвост. Чем же таким приложил меня бежавший офицер, что я не приходил в сознание больше недели? Быстрее меня притащить сюда не могли.

Быстрый визуальный осмотр показал, что кожа моя истончилась и приобрела неестественно бледную окраску, а волосы на теле выцвели. Зеркала в палате не было, но зуб даю, на голове у меня творился полный капут - и так был блондином, а теперь, наверное, вообще похож на привидение. Ну а исхудавшее тело, только добавляло сходство.

Информация оказалась не из приятных, но куда больше меня волновало общее состояние организма. Закрыв глаза, я обратился к внутреннему взору. Привычное золотое свечение, излучаемое телом, сместилось на полтона в сторону зеленого спектра. Все-таки цвет вспышки мне не привиделся, непонятный амулет действительно вспыхнул ядовито-зеленым. Вопрос только, как все это повлияло на состояние тела?

Каких-то видимых изменений я не заметил, раны от ледяных игл исчезли, не оставив даже следов, иных повреждений тоже не нашлось. Осталось проверить, как обстоят дела с магией.

С эйхором все оказалось в полном порядке, по крайней мере с одним. Вернувшись к привычному зрению, я попытался вызвать туманные ленты, и те появились без каких-либо заминок и сложностей.

С обычными заклинаниями все обстояло не так радужно, но все-же не критично. Магический запас ощущался практически пустым, да и с концентрацией были проблемы, но я списал это на общую слабость и изможденность тела.

Закончив ревизию организма, я пришел к выводу, что в целом, все не так уж и плохо. Главное - жив и не покалечен, а то, что бледный стал как поганка, переживу. Покрашусь в крайнем случае. Теперь не мешало бы выяснить, сколько прошло времени с атаки на поместье Зеленовых, и чем вообще все закончилось?

Деревянную дверь палаты никто не запирал. С трудом доковыляв до нее, я приоткрыл створку и едва не ударил стоявшую за ней девушку с подносом. Это была медсестра, помогавшая лекарю. С ней мне познакомиться как-то не удавалось, но несколько раз мы виделись. Слегка полноватая, румяная, с непослушными кудрями, выбивающимися из-под чепчика, она была одета в белые одежды и выглядела весьма удивленной.

- Ой, ты очнулся?! - то ли спросила, то ли констатировала факт девушка.

- Ну если это не галлюцинации, то очнулся. Долго я лежал?

- Так две недели уж прошло, как тебя сюда принесли.

- Что со мной произошло?

- Ой, я ведь не знаю ничего. Пусть лучше Вениамин Николаевич тебе все расскажет. Он, наверное, ругаться будет, что ты с кровати встал. Лежать тебе надо, я вот и еды принесла. Тут вот кашка, молока немного.

- Мяса бы, - мечтательно произнес я, ощущая в желудке абсолютную пустоту.

- Рано тебе мяса. Не примет организм такое.

- Знаю, - вздохнул я. - Ну давай тогда кашу что ли, и воды хочу, ковшик.

Вениамин Николаевич - высокий строгий мужчина, предпочитающий в отличии от большинства местных жителей брить бороду, появился в палате примерно через час, и прибыл он не один, а в сопровождении Ершова.

- Я же говорил, что он поправится! - обрадованно воскликнул Савелий, войдя в палату.

- Как ты себя чувствуешь? - не обратив внимания на слова Ершова, лекарь обратился ко мне.

- Сносно.

- Что ж, замечательно, учитывая тот факт, что две недели назад ты был при смерти. Не скрою, я считал твои шансы на выживание минимальными. Скажи спасибо сильному врожденному дару, иных причин, почему ты выжил, я не вижу.

- Что вообще произошло?

- На тебя воздействовали каким-то проклятьем, что само по себе удивительно. Как правило на их подготовку отводится много времени, а ты, судя по рассказам, получил заряд разрушающей магии во время прямого боя.

- У того офицера был какой-то амулет. Когда он сжал его, появилась вспышка зеленого цвета, и это - мое последнее воспоминание о том дне.

- Что ж, так я и подозревал. Год страха. Сколько же еще артефактов тех времен всплывут в нашем мире? - мужчина закатил глаза к потолку. - На этом я, пожалуй, откланяюсь, думаю, у Савелия Михайловича есть, что тебе сказать. Вечером зайду еще раз.

Когда за лекарем захлопнулась дверь, Ершов, понизив голос, шепнул:

- Сноб. Он тут лет пять уже живет, а все еще ко всем по имени-отчеству обращается. Ты правда в порядке? Три недели без сознания, это тебе не шутка.

- Да, - кивнул я, а затем искренне добавил, - Спасибо, что не бросили.

- Ну у нас в принципе людьми разбрасываться не принято, мы бы поступили так с любым, - ответил Ершов, а затем быстро добавил: - или почти с любым.

- Как прошел штурм?