Княжья Русь

Гошка сидел у костра и обихаживал меч. Не то чтобы по нужде – в плоскость клинка и без того можно было глядеться, как в серебряное зеркало, кромки лезвий выведены до невозможной остроты, на металле ни ржавчинки, ни пылинки… Просто Гошке нравилось ласкать собственное оружие. Да и гридни глядели на «детского» одобрительно: малец, а с понятием. Руки воина в праздности пребывать не должны. Если не заняты ломтем мяса, чаркой меда или девичьим задком, значит, лучшее место для них – собственная зброя.

Сейчас девок поблизости не было, ужин покоился в животах, для сна время еще не наступило, потому все, кто не был занят в дозоре, собрались вокруг нескольких разожженных на берегу костров и, переговариваясь негромко о своем, воинском, чистили и точили оружие, перебирали стрелы…

Постепенно разговоры умолкли: гридь слушала своего сотника.

Богуслав от родичей своих выучил множество разных историй и охотно делился этими историями с воями. Особенно любимы были рассказы о деяниях великого князя Святослава.

Но сейчас Богуслав рассказывал о другом: как нурманы и даны воюют за наследство нурманского конунга Трюггви. Дружинникам Богуслава эта история тоже близка: все они знали молодого Олава Трюггвисона. И уважение к молодому нурману ничуть не уменьшилось от того, что Олав покинул Киев.

– …Всем было известно, – рассказывал Богуслав, – что отца Олава убили братья Харальд и Гудрёд, сыновья Эйрика и Гуннхильд. После этого Харальд, которого еще звали Серая Шкура, сам захотел стать конунгом нурманов. И стал им. Однако некий ярл по имени Хакон с ним не согласился. Была битва, и Серая Шкура оказался сильнее. Ярлу Хакону пришлось бежать к данам, и конунг данов, Харальд, сын Горма, дал ему убежище. Оно и понятно, ведь даны всегда считали себя самыми главными на севере и полагали, что имеют полное право вмешиваться в дела соседей. – Богуслав обвел взглядом внимательных слушателей и зачем-то подмигнул Гошке.

– Однако, – продолжал сотник, – дело тут совсем не простое. Ведь так вышло, что Харальд Серая Шкура, от которого бежал ярл Хакон, был не просто новым конунгом нурманов, а еще приемным сыном и воспитанником датского конунга Харальда. Получается, что, укрыв Хакона, конунг данов пошел против собственного сына. Что скажете, други?

– Нехорошо получается, – сказал кто-то из гридней. – Ежели ты – старший, так и вели сыну, чтоб делал, как ты хочешь. А ежели промолчал, так и нечего потом…

– Э, брат, я же сказал: не так всё просто! – Богуслав усмехнулся. – Это ж тебе не два хутора по соседству, а немалые земли. И власти у их конунгов, как ты можешь догадаться, побольше, чем у деревенских старейшин. И еще подумай: за каждым конунгом стоит дружина, а дружине этой отец – сам конунг. И в верности они клянутся конунгу, а не его отцу. И еще учти: власть – это такое блюдо, которым никто не хочет делиться. А вот присоседиться к чужому всякий властитель норовит.

Тот же Харальд Гормсон уже пытался слопать нурманские земли. Однако получил по зубам – и убрался восвояси.

Однако желание кушать если и пропадает от доброй зуботычины, то не навсегда, а лишь на время.

Вот и решил конунг данов, что в этой распре ему удастся поживиться. А теперь скажи мне, Годун: если у тебя два врага, которые меж собой дерутся, которого следует поддержать?

– Того, который слабее! – не раздумывая, ответил Гошка. – Это же и курице ясно: со слабым потом легче будет управиться!

– Вот! – одобрил Гошку брат. – А Харальд-конунг, он, как вы догадываетесь, курицы не глупее. Вот и пригрел Хакона-ярла.

А Хакон-ярл, он тоже не дурак, повел свою собственную игру.

Был он дружен с еще одним Харальдом, по прозвищу Золотой. Этот Харальд Золотой был родичем конунга данов, причем не из последних и людью датской очень уважаем. И решил Хакон рассорить Харальда Золотого и Харальда-конунга. Но не просто так, а по умыслу. Для начала он подучил Золотого потребовать у Харальда-конунга кусок земли данов. Мол, достаточно только попросить, и конунг тут же отдаст его родичу.

Конунг, однако, делить собственную вотчину даже и не думал. И очень на Харальда Золотого рассердился. Могло бы и до драки дойти, но тут опять вмешался ярл Хакон. Убедил конунга данов, что убийство Золотого народ не одобрит.

Но что делать? Подзуживаемый втихую всё тем же Хаконом, Золотой Харальд продолжает стоять на своем. Если убивать нельзя, то что тогда? Отдать часть Дании? Ни за что!

А если не Дании, а Норвегии? – предложил конунгу хитрый ярл Хакон.

Предложение Харальду-конунгу пришлось по нраву, но как его осуществить? То, что Харальд Серая Шкура, чьи земли конунг данов намерен отдать Золотому, приемный сын и воспитанник конунга данов, это ладно. А вот то, что Серая Шкура намного сильнее Харальда Золотого, вот это уже серьезное препятствие. А еще хуже то, что Золотой и сам прекрасно об этом знает. Так бы прихлопнул его Серая Шкура, да еще и верегельд Харальду-конунгу заплатил. Как ближайшему родичу. Мало ли что они поссорились? Обычай всё равно соблюдать надо.