Княжья Русь

– Не горюй, Годун, – ласково произнес Рёрех. – В Ирии твои папка с мамкой. Радуются за тебя.

– А ты откуда знаешь, дедко Рёрех? – доверчиво спросил Гошка.

– Ведаю, – степенно ответил старый. – Я ж ведун.

* * *

– Славка опять в неприятности угодил, – сказал Сергей. – Угораздило его по пути в Полоцк исхитских послов встретить…

– Побил? – проницательно поинтересовался Артём.

– К счастью, не до смерти. Хорошо хоть они сами напросились, а Славка повел себя правильно. И видаки тому имеются. Купцы там были кривские. Всё видели.

– А послушает их Владимир?

– Должен. Так и так ему с князем Мешко воевать.

– Сейчас это ему не по силам, – заметил Артём. – Сейчас ему бы мир полезней был.

– Вот и поглядим, чего стоит наш новый князь, – по-ромейски (на всякий случай, от лишних ушей челяди) произнес Сергей. – Что для него важнее: собственный сотник или политика.

– А если все-таки политика? – тоже по-ромейски спросил Артём.

– Тогда сами решим, – ответил Сергей. – Посольство то лехитское, но главный у них – немецкий монах. Что характерно, с полномочиями папского легата.

– Да ну? – изумился Артём. – Откуда знаешь, отец?

Сергей усмехнулся.

– Письмецо он мне предъявил. Заемное. От одного немецкого торгового дома. На солидную сумму. В этом письме всё и отписано.

– Письмо подлинное?

– Не сомневаюсь.

– Денег дашь?

– А как иначе? – развел руками Сергей. – Тем более что монах этот еще не знает, что Богуслав – мой сын. Узнает – смягчится. Он ведь не только на деньги, еще и на помощь мою рассчитывает.

– И ты станешь помогать латинянам?

– А чем Папа хуже императора Византии? Или – самопровозглашенного императора Священной Римской империи? Главное, чтоб этот тайный легат на нашей территории не гадил. За этим следует проследить. А проследить, что он вынюхает, куда легче, если он будет полагать нас друзьями.

– Думаешь, он соглядатай князя Мешко?

– Скорее – Оттона. А еще скорее – от архиепископа Адальберта. Торговый дом, от которого письмо заемное, в Магдебурге располагается. Адальберт же – магдебургский архиепископ. Ну да ты его лучше меня знаешь. Думаю я, сын, не оставил Адальберт надежды Киев покрестить.

– Сочувствую, – теперь усмехнулся Артём. – Проще нашего Рёреха окрестить, чем Владимира Святославовича.

– Не всё так просто, – заметил Сергей. – Однако ты прав: легату этому нашего князя не окрестить. И мы об этом тоже позаботимся. Как-то не верится мне, что латинянский путь к Богу – лучший.

– Это не нам судить, – Артём благочестиво перекрестился. – Но, думаю, ты прав. Думаю, то, что наш Славка с ними сцепился, это знак.

Сергей наклонил голову, пряча усмешку. Добрый христианин его сын Артём. Искренне верующий. Но… суеверный.

– А что за люди с этим монахом? Германцы?

– Лехиты. Но не от Мешко. Шляхта безземельная. Дрянь. Мешко таких не то что к посольству – к псарне своей не подпустит. Вот тебе еще одно доказательство, что не от Мешко они. Ладно, разберемся.

Давай-ка про твоего найденыша, – Сергей кивнул на мальчишку, ничего не понимавшего по-ромейски, то и дело зевавшего во весь рот. – Завтра матушка вернется, мы его сразу и окрестим. Имя только подбери хорошее. Рёрех сказал: славным воином будет мальчишка.

– Илия, – предложил Артём. – Подойдет?

– Годится, – одобрил Сергей. – А теперь скажи: как у тебя с супругой складывается?

– Складывается, – ответил Артём по-русски. – А почему ты спросил, батя?

– Потому что ты парнишку ко мне привез, а не в свой Улич.

– Здесь ему лучше будет, – ответил Артём. – Вряд ли там обрадуются моему приемному сыну. Кроме того, в Уличе нет вас с дедом Рёрехом.

– Спорить не буду. – Сергей усмехнулся, вспомнив, как когда-то гонял его Рёрех, превращая мягкую податливую глину в материал, способный выдержать жар расплавленного металла. Больше двадцати лет минуло с тех пор. Выросли сыновья, давно превзошедшие отца в мастерстве оружного боя. И это было правильно и хорошо. Без силы не удержать ни власти, ни богатства. Да и не выжить. Замечательно, когда воин идет в сечу, абсолютно уверенный в своей неуязвимости. Сергей и в лучшие годы не рискнул бы идти в бой, усадив на своего коня такого вот мальчишку, как этот приемыш. А Артёму – легко. Хотя, будь на месте копченых «белая» хузарская конница или эпилархия византийских катафрактариев, сын не стал бы рисковать. И это еще важнее умения драться. Сергей гордился тем, что научил своих сыновей мыслить. И проявлять разумную осторожность.

По крайней мере – старшего научил. Младший пока что безбашенный. Ничего, со временем успокоится.

– Как наш князь? – осторожно спросил Артём. – Переживает?

– Еще бы. Первая серьезная схватка со степняками – и такой конфуз.

– Ништо, – без улыбки произнес Артём. – Это ему не франкских бондов грабить. В следующий раз не Путяту, любимчика своего, над войском поставит, а меня.

– Дай-то Бог. С рассудком у Владимира вроде в порядке. Хотя иной раз кажется: то, что в штанах, для него главнее того, что на плечах. Киевские мужи, веришь, жен от него прячут. О девках и речи нет.

– Неужто силой берет?

– Нет, это уж совсем против Правды было бы. Сами тянутся. Знаешь ведь, как это бывает.