Княжич

– Начнем с того, что не забесплатно отдадите, а за пай Ростдома – главного, самого большого и обширного, со множеством отделений по всему княжеству, а возможно, даже и в других городах Руси – в Киеве, Новгороде, Владимире, Галиче. Отдаете вы свои вшивые конторки в обмен на паи не мне, а потенциально самому мощному ростовщическому предприятию Руси, чем черт не шутит?! – я весело улыбнулся.

Часть наживки ростовщики увидели и, судя по заблестевшим масленым глазенкам, проглотили, значит, надо скормить им и остальные припасы.

– Но это только первая сторона вопроса. Не менее важно будет расширение функций обслуживания клиентов. – Увидев непонимание, попытался разжевать более подробно: – Это как в гостинице, то есть странноприимном доме. С постояльцев – клиентов можно просто взять плату за ночлег, а можно предложить им дополнительные услуги, и большинство клиентов, смею вас уверить, ими воспользуются. Продать клиентам кроме лавки для сна можно еще и много других вещей. Заставить его раскошелиться за обед с ужином, предложить выпить вина, сыграть на деньги в зернь или кости, отдать клиенту за плату на ночь холопку и так далее. Если за дело взяться с головой, что нам дана Богом, чтобы не только в нее есть, но и думать, – присутствующие заухмылялись, оценив шутку, – можно с одного и того же клиента за ночь заработать или веверицу, предложив ему только ночлег, или гривну – предложив ему дополнительные услуги!

Ростовщики внимали каждому моему слову, как откровению свыше.

– То же самое можно придумать и с ростовщическим бизнесом, часть из этих решений повторить кому-то еще будет сложно или невозможно, особенно на территории Смоленского княжества. У меня тут один знакомый вам князь является близким родичем, поможет нам, если что!

Несмотря на витающее в воздухе напряжение, ростовщики весело заржали над моей шуткой. Смех снизил градус напряжения и добавил доверительности нашей беседе.

Первым, отсмеявшись, продолжил прерванный разговор смоленский сорокалетний купец Юрий Захарьевич:

– Интересовался я, как ростовщическое ремесло устроено в заграницах у одного грека-священника, а потом купцы-венецианцы все подтвердили. Так вот, стало мне известно, что папа римский поручил ростовщикам – Уццано, Перуцци и Барди – из Флоренции и Сиены собирать по всей Европе церковную десятину. Денег оттого скопилось у них много, и в итальянской Сиене недавно открыли банк – «Большой банк Бунсиньори». В Генуе почти сто лет назад, когда шла война с басурманами в Северной Африке, на началах товарищества возник Генуэзский общественный банк. И в Генуе налоги стали собирать не в казну, а в банк – так всем удобней! Кроме того, итальянцы ввели в ход векселя – долговые расписки, по которым можно получить деньги у ростовщиков в других городах и странах.

– О векселях я тоже слышал, мое предложение в том числе и вексельного обращения касается, – перебил я купца. – Продолжай, Юрий Захарьевич!

– И все это делается у них при том, что тамошняя церковь запрещает взимание ссудной резы. Неплохо было бы такое у нас ввесть, если собирать не церковную десятину, так хотя бы, как в Генуе, княжеские налоги, таможни и сборы, оставляя отделениям Ростдома от этого малую резу, – сказал купец, хитро прищурив глаза и уставившись на меня с немым вопросом во взгляде.

– Я ничего против взимания отделениями Ростдома налогов на местах не имею. В будущем это возможно сделать, но сейчас не осуществимо. Местные бояре волостели или тиуны мигом от такого поворота дела, что мимо них деньги уплывают, на дыбы встанут и бунт поднимут. К тому же князь на это дело не согласится, не особо любит он ростовщиков. Поэтому наберитесь терпения, как говорится, «вода камень точит».

Бояре поняли намек и зашушукались. Некоторое время спустя из их недр послышалось:

– Так что ты, Изяславич, хочешь нового предложить кли-ен-там? – спросил боярин Глеб Несдинич, по слогам выговаривая новое слово.

– Кроме новых словечек, – вставил Прокофий Иванович, и все опять рассмеялись.

– Оказывается, бояре и купцы, промышляющие ростовщичеством, веселые люди! – бодро заметил я, когда все успокоились. Затем я мигом преобразился, придав своему лицу самое серьезное выражение. – Что-то новое я вам предложу, что-то старое, но оно будет видоизменено так что, по сути, станет новым. Но в полной мере раскрыть свои планы я смогу не господам ростовщикам, но товарищам компаньонам. Намек понятен?

Ростовщики задумались.

– Так что ты, княжич, предлагаешь нам сделать? – первым подал голос купец.

– Действительно, мы не можем вступить с тобой в складчину, тем более такую… по которой тебе все отдаем, не зная заранее, что ты намерен внедрить нового в наше дело, – подытожил Прокофий Иванович.